Заимей я желание заняться выпуском подобных фляг … Я думаю, что смог бы организовать производство. Мой учитель не показывал мне, как работать с металлом, но с камнем, твердым деревом или рогами у меня хорошо получается, потренировавшись, и с металлом научусь. Сложного, на мой взгляд, в изготовлении подобной фляги ничего нет. Если изначально делать всё самому, то придётся затрачивать много внутренней энергии, а если не жалко металла, то можно брать энергию из его внутреннего строения. Верхний, отработанный слой осыплется, потом шлифовка…
****
По настоянию учителя я подобным образом изготовил себе каменный нож. Придал камню нужную форму, уплотнил, повысил крепость, убрал хрупкость... нож хороший получился, аккурат по моей руке. Кромку лезвия долго держал и не крошился, даже когда я им кости рубил. Жалко, оставил я его в боку оленя, старого самца…
После моей лихорадки учитель усиленно обучал меня драться на палках различной длинны, начиная с самых коротких, как ножи, и заканчивая длинными, выше моего роста. А также заставлял охотиться практически без оружия. В тот раз он позволил мне взять с собой нож и приказал принести рога оленя. Вот только тогда ему понадобились рога старого самца, прожившего не менее десяти зим. Таких в лесу редко встретишь, они слишком крупные, не такие поворотливые как молодняк, но более сильные и опытные. Если он умудрился выжить в лесу столько зим, то этот олень умный и хитрый.
Я выследил такого.
Темно-коричневая спина, более светлые бока и почти белое подбрюшье. Ноги прогонистые, тёмные, в коротких белых сапожках, рога огромные, ветвистые, вся морда чётная и только под глазами белые пятнышки с ноготь величиной. Ходил всегда с немного задранной головой и пофыркивал.
Его фырканье я услышал издалека, но на этот раз он шёл не со стороны гущара и заметил меня на ветке, над тропой. Он долго смотрел на меня, принюхивался, оценивал угрозу для себя и, скорее всего, решил, что как хищник я для него не опасен, презрительно фыркнул, повел головой и пошел дальше по тропе. Я свалился ему на спину… Это был опытный самец, и в момент моего падения он подставил мне рога. Не насадиться на рог мне помогла случайность.
Я падал на него не плашмя, как делает любой хищник, а боком, рассчитывая при контакте всадить ему в бок свой нож, в районе сердца, а самому скатиться на землю и отскочить от оленя подальше. Я и дерево подходящее приметил, с низко обломанным суком, за который можно будет ухватиться и взлететь повыше, подальше от разъяренного оленя.
Не повезло. Не вовремя повернутая голова и подставленный рог чуть не лишили меня жизни. Как я ухитрился извернуться и ухватиться свободной рукой за рог, до сих пор не пойму, но мне удалось. Меня развернуло, и приземлился я ближе к крупу. Свой нож я всадил оленю в бок, но далеко от сердца. От неудачного приземления у меня в глазах потемнело, а потом я пролетел по воздуху и приземлился в кусты, не понимая некоторое время, где нахожусь.
Рука болела в плече, бок горел огнем, а олень, опустив рога, уже ломился через кусты. Мысль о побеге ко мне даже не заглянула. Сейчас я понимаю, что поднимись я тогда на ноги, и олень поднял бы меня на рога. Я катанулся, где были более тонкие ветки, и выкатился прямо оленю под ноги. Опущенные рога я миновал, но хорошо получил по груди передней ногой, коленкой, хорошо, что не копытом. Олень проскочил надо мной и пока разворачивался, я с перепугу ухитрился заскочить на ближайшее дерево. Там мне пришлось просидеть всю ночь. Под утро олень ушёл и унес с собой мой нож.
****
К словам Кревета я начал прислушиваться, когда он заговорил о Букарском королевстве, названном в честь самого большого города в королевстве – Букарск. Город старый, никто не знает сколько лет или столетий он уже стоит. Дома в нём, в основном, каменные, особенно в центральной части, но хватает каменных построек и в пригороде. В городе как бы две стены. Внутреннюю образуют тыльные стороны домов, стоящих вплотную друг к другу, и ниже трёхэтажных среди них нет. Внешняя стена окружает весь город кольцом, но кто её строил, история умалчивает. Внешняя стена не сплошная, частично сложена из каменей, частично из брёвен, врытых в землю, а частично от неё остались огромные, крутые валы. То ли не успели достроить, то ли брёвна успели сгнить. Но даже в такой стене хватает проходов, лазов и просто дорог. Вокруг внешней стены раскинулся пригород, хотя тяжело назвать пригородом то, что больше самого города.