– Махань! – Вскричал хозяин дома. – Смерти ищешь? Они ели в моём доме…
Внимание мужика обратилось на хозяина дома.
– Верга! Ты опять за свое!? Я же предупреждал…
– Они у меня в доме, – спокойно, твёрдо, но зло повторил хозяин дома. – Выйдут за околицу, можешь делать, что вздумается, а сейчас уходи.
Махань зло засопел, осмотрел присутствующих и только тогда вспомнил об укусе. Лапнул свою задницу, скривил недовольную рожу и спокойным голосом произнес:
– Кабеля своего…
– Кабель ни причём. – Перебил его Верга. – Я же тебя предупреждал: колдун … – Он не закончил фразу и замолк.
Мужик перевёл злой взгляд на меня и не предложил, а просто поставил в известность:
– У меня раненый есть, помощь твоя нужна. – Он перевёл взгляд на Верга и, засопев, опять же сообщил. – Зла не держи. Когда про этого, сообщили… – Он мельком глянул на Кревета, но продолжать не стал, кивнул головой и сказал для меня: – Этот пусть здесь сидит.
– Он мой слуга, – с вызовом сообщил я, не желая хоть в чём-то уступать Махань. Хотя понимал, что присутствие Кревета в его доме создадут лишние проблемы. У мужика от удивления приподнялись брови, и он по-другому, оценивающе посмотрел на Кревета:
– Правда, что ли?
– Я должен сопроводить его в Украй. – Обтекаемо ответил Кревет.
– В Украй? – Задумчиво переспросил Махань. – Дорога сейчас не безопасная. По слухам, Зроб с кем-то серьезно сцепился на дороге, не с купцом, это точно. Один из его людей сейчас у меня в доме, животом мается. По всему, долго не жилец. Если помрет, Зроб может обидеться на всю деревню. – Он посмотрел на меня и спросил: – Поможешь?
Как я понял, от помощи мне не отвертеться, но и сразу соглашаться я вовсе не хотел. Лечить разбойника… это не крестьянин. Он знал, на что шёл, что разбойник, что изгой… жалеть подобных людей в племенах не принято.
– Кто платить за него будет?
– Могу я, – в голосе Маханя прозвучала неуверенность. – Могу к Зробу послать.
– Хорошо. Я посмотрю твоего раненого, об оплате потом поговорим.
*****
Дом старосты стоял в средине села, аккурат на перекрестке двух дорог. В общем-то, это не был единый дом, это была группа построек, одной из который и был дом.
Мы вошли через распахнутые ворота на огромный двор. Справа, в глубине двора, от забора тянулись открытые навесы с привязями для лошадей. Слева, длинная постройка, напоминающая дом с множеством дверей, выходящих во двор. Прямо перед воротами возвышался трехэтажный особняк. Я остановился, рассматривая хозяйство старосты. За спиной тихо заговорил Кревет:
– На первом этаже – деревенский гашташ. По дороге ходит много разного люда. Староста давно его открыл. Здесь может разместиться большой караван, но мы обычно заходили через задние ворота. Так меньше привлекаешь внимания, имеются подсобные помещения и от королевских разъездов сподручней уходить.
Проходя мимо, староста сделал язвительное замечание:
– Соскучился по сеновалу?
Он деловым шагом прошёл в промежуток между гашташом и левой постройкой, обогнул ещё одну постройку с единственным входом в глубине двора и подвёл нас к небольшому домику с трубой над крышей и с маленькими окошками. Дверь противно скрипнула, открываясь, и староста предложил мне войти. Я отрицательно крутанул головой, не хватало ещё мне первому входить в незнакомое место. Тогда староста, пригнув голову, первым вошёл в дом.
Внутри полутемно, далее ещё одна дверь и ещё одна полутёмная комната. Как только открылась дверь, я сразу понял, куда меня привёл староста. Специфический запах от травяных настоек и сладковатый запах испорченной крови. Справа от входа на деревянной лавке, заменяющей кровать, лежал человек, накрытый куском шкуры. На соседней лавке лежали окровавленные тряпки, стояли горшочки, глиняные банки и кувшин.
Человек на лавке не пошевелился, когда мы вошли. Староста подошел к нему, аккуратно снял шкуру и, показав на него рукой, сказал:
– Вот, смотри.
Чего, собственно, смотреть? Обнаженный до пояса мужчина с окровавленной тряпкой на животе. Штаны развязаны и спущены до начала бедер. На мой взгляд, по его состоянию, его не лечить надо, а готовиться к похоронам. Я подошёл, склонился, принюхался: гнилью от него не пахло. Вытянул руку над ним и первое, как учил учитель, постарался определить, насколько он близок к смерти.