Он со вздохом опустил голову и тихо спросил:
– Чего ты хочешь?
Мне сразу расхотелось драть со старосты три шкуры, и я спросил:
– Где эти? – Мой взгляд обошёл пустой зал.
– Они здесь редко пьянствуют. В основном, на заднем дворе сидят.
– Пойдём к ним. Проводишь?
На заднем дворе, под раскидистым деревом стояли два стола. Как бы отдельно друг от друга, но одновременно и вместе. За меньшим столом, накрытым куском материи, на стульях сидели два командира разъезда. За большим столом сидели на лавках все остальные и вели активную беседу, попутно поглощая выставленные закуски и выпивку.
Я подошел к торцу большого стала. Староста, Пикали и Кревет остались стоять в стороне. Некоторое время все делали вид, что меня не замечали, хотя и бросали в мою сторону косые взгляды. За общим столом я приметил и своих раненых и внутренне усмехнулся – их выздоровление после выпитого вина шло полным ходом. Первым моего присутствия не выдержал старший. Он поднял на меня недовольный, суровый взгляд и с вызовом спросил:
– Чего надо?
Ой! Какой интересный вопрос. Интересно, чего я припёрся к их празднику и порчу им настроение? А сам старший не знает, чего мне надо. Перекрикивать всех присутствующих за столом не имело смысла, хотя ответь я на заданный вопрос, старший меня бы услышал. Я сделал проще для себя: послал ему посыл с командой "Иди за мной" и, развернувшись, отошёл десятка на два шагов. За спиной послышались тяжелые шаги, Кревет напрягся, а староста сделал небольшой шажок назад, как бы спрятавшись за нас.
– Сдурел, колдун? – Зло спросил подошедший старший.
– Ты мне должен, пора расплатиться.
– Завтра приходи, – недовольно буркнул старший и собрался вернуться к столу.
– Не завтра, – возразил требовательно я. – Сейчас.
Старшого передернуло, перекосило, и он, набрав воздуха, повернул голову, чтобы крикнуть своих, но я опередил:
– Позовешь, и сам будешь резать своих дружков.
В его глазах полыхнуло пламя, и в следующую секунду он выпустил набранный воздух, кивнул головой и пошёл вперед. Под навесом стояли три повозки с распряженными лошадьми.
Мы прошли мимо бычка, всё ещё лежавшего под навесом, и по его виду не собиравшемуся подниматься на ноги. В моей голове мелькнула мысль о полученном медальоне и остатках в бычке жизненной силы. Не думаю, что бычка будет кто-то выхаживать, скорее всего прирежут и скорее всего, скормят королевскому разъезду.
Но бычок потом.
Старший подвёл нас к одной из телег, нехотя откинул рогожу и, кивнув, предложил:
– Выбирай.
Моё внимание привлёк грубо сработанный самострел, а по-другому – арбалет, лежащий на самом верху. Вообще-то, этому изделию больше подходит название самострел, а арбалет – это уже будет более позднее его исполнение. Слишком грубо он исполнен, отсутствует стремя и спусковой механизм больше похож на клин, чем на спусковой крючок. Я взял его в руки, оценил вес, приложил к плечу, проверив удобство прицеливания, и сделал для себя вывод, и моя память подсказала, что это настоящее га… Он не только грубо исполнен, но ещё и неудобен в руках. Собрался вернуть его на прежнее место, но меня остановил восторженный голос старшего:
– Нравится? Я когда его увидел …
– Дерьмо. – Неожиданно для себя вырвалось у меня, я не собирался обижать старшего, но мой ответ поверг его в шок. Я скосил глаза и понял, что Кревет не далеко ушел от старшего. Чувствуя неловкость, я положил самострел на место и обратился к Кревету. – Чего вылупился? Выбирай, что сочтешь подходящим, и пойдем.
Долго уговаривать Кревета не пришлось. Он выхватил из кучи длинный тонкий меч в простых ножнах, проверил его лезвие, взял два ножа в дорогих ножнах, проверив качество стали, и вопросительно посмотрел на меня.
Чтобы дать понять, сколько он может брать, я произнес:
– Они должны десять дымчатых менок.
Кревет кивнул головой, порылся в куче, вытащил ещё один клинок без ножен, щелкнул по нему ногтем и прокомментировал:
– Так будет в самый раз.
Зачем ему второй меч, я не понял, но спорить при старшом не стал. На мой взгляд, лучше бы взять ещё один нож. Когда старший потянулся за рогожей, за моей спиной заговорила Пикали: