– Шими, разреши мне взять лук.
Оказывается, она внимательно слушала рассказ Кревета, как надо обращаться ко мне при посторонних, и обратилась как к своему хозяину.
Я по-новому осмотрел поклажу и приметил конец торчащего лука. Причины отказать Пикали я не видел и, соглашаясь, кивнул головой.
Она выхватили лук из повозки, прижала его к груди и с благодарностью посмотрела на меня. На взгляд лук невзрачный, ничем не примечательный, поцарапанный, и как мне показалось, со сломанным креплением для тетивы на одном конце. Я сразу сообразил, что лук без тетивы и стрел – бесполезная игрушка, и наехал на старшего:
– Где стрелы и тетива?
– Стрелы дальше, с десяток штук, а тетивы нет. – Он самодовольно осклабился и закинул рогожу. Стрелы Пикали искала сама, когда мы отошли на пару шагов.
– В расчете? – Спросил старший и посмотрел, улыбаясь, на Кревета.
Кревет глянул на меня, как бы предоставляя право отвечать мне, и я ответил:
– В расчёте. Завтра до полудня я уйду. Не делай глупостей. – Последние слова прозвучали в спину старшего, когда он выходил из-под навеса. Проводив его взглядом, я распорядился. – Собирайте наши вещи, уходим сегодня. – Староста дёрнулся, но я опередил его. – Веди к своей дочке.
Мой взгляд зацепился за бычка, и я тут же вспомнил о медальоне. Десяток шагов к бычку, моя рука легла на его холку, а в другой руке зажат медальон. Энергия от бычка хлынула рекой, заполняя меня самого и только потом потекла в медальон. В какой-то момент я почувствовал холодок в руке и разжал кулак с медальоном. От бычка ещё шла крохотная струйка энергии, но я оторвался с сожалением. Не хотелось ощущать последние мгновения жизни бычка, он и так был на последнем издыхании. Повернул голову к старосте и посоветовал:
– Ты всё равно собирался его зарезать для этих… Пришли своего человека, пусть спустит ему кровь, и можешь начинать жарить.
Он понял меня и кивнул головой, соглашаясь:
– Не стоит пропадать мясу. К моей дочке отведёт твоя девка, а я уж тут разберусь.
Просторная комната с большим окном. За окном листва дерева и частично виден внутренний двор. Когда за мной и Пикали закрылась дверь, девушка, стоящая у окна, обернулась. На фоне света из окна девушка в полупрозрачном платье выглядела эффектно и, как я понял по лицу девушки, она об этом знала.
Одна сторона лица, освещенная светом, отливала свежестью и как бы прозрачностью. Вторая часть лица была изуродована шрамами, и глаз на половину прикрыт веком, после неправильного зарастания раны. Ей повезло, что глаз уцелел.
Шея длинная, тонкая, без видимых шрамов. Хотя шрамы, скорее всего, были ниже, ближе к плечу, и их закрывал кружевной воротник. Я рассматривал девушку, она меня, и я неожиданно понял, что любуюсь ею.
– Отойди от окна, – раздраженно потребовал я. Девушка не сдвинулась с места и спросила с вызовом:
– Ты колдун? – Она не ждала ответа и её вопрос прозвучал как утверждение. – Я видела, как ты лечил раненного ватажника. Меня – вылечить? – Надежды в последнем вопросе не чувствовалось, и он, скорее всего, был задан из любопытства. Да и тон сказанного мне совершенно не понравился.
– Отойди от окна. – Повторил я ранее сказанное, но более требовательно, в приказном порядке. Мне не нравилась эта девица, уж слишком она походила на своего отца. Слишком высокое самомнение и завышенные амбиции.
Девушка сделала несколько шагов в мою сторону и с вызовом посмотрела мне в глаза. Я мог её сломать, заставить делать всё что угодно, и собственно, был уже готов к этому, но переборов себя, вздохнул и заговорил:
– Если ты собираешься показывать свой норов, то я могу и уйти. Пусть тебя лучит кто-либо другой или ваша ведьма. Повторю один раз, если ты хочешь, чтобы я занялся твоим лечением, на мои вопросы отвечать коротко и ясно, что скажу, выполнять без возражений.
– Может, ещё и ноги раздвинуть? – С вызовом и насмешкой спросила она и ухмыльнулась в своей кривой усмешке. Её односторонний оскал не произвёл на меня должного влияния, как ожидала она. Я с интересом посмотрел на неправильную работу мышц лица и сделал вывод, что её поведение, скорее всего, реакция на своё увечье, но и давать поблажку я ей не собирался.
– Если понадобится, раздвинешь и ещё поинтересуешься, удобно мне или нет. А сейчас заткнись и раздевайся.