– Кровью надо вымазать лук и стрелы.
– К этому луку только три стрелы, – предупредила она, – остальные …
– Пусть будет три. – Согласился я.
Мёртвое нельзя оживить, но как говорил мой учитель, мёртвое можно изменить или привязать ко владельцу, и тогда очень многое зависит уже от владельца, особенно если он колдун. Когда-то живой лук даже не пришлось изменять. Он изначально был измененным, и я, пропустив по нему и стрелам поток энергии, просто "привязал" его через кровь к Пикали. Теперь при выстреле она сможет контролировать силу выстрела, частично влиять на полёт стрелы, а со временем, после тренировок, вкладывать в стрелу дополнительные свойства. Тот же огонь, взрыв или пробивную способность. Может и ещё что-нибудь, многое будет зависеть от её фантазии и способностей.
Она поспешно натянула тетиву и с нетерпением маленького ребенка посмотрела на меня. Ну, а как по-другому? Она получила новую игрушку, и в ней бурлило нетерпение опробовать её в деле, в ʺигреʺ.
Пришлось останавливаться на краю леса.
Пикали раньше пользовалась луком и, наложив стрелу на тетиву, искоса посмотрела на меня. Конечно, новый лук, новая тетива и целых три стрелы, которыми она может управлять. Вернее, не управлять, а имеет возможность это делать.
Я объяснил ей, что именно я сделал, и она выстрелила на дальность.
Наблюдавший Кревет осуждающее хмыкнул после выстрела и прокомментировал:
– Теперь не найдёт.
Пикали сорвалась с места и как стрела унеслась вдоль леса. Кревет проследил за ней, осуждающе покивал головой и выдал своё мнение:
– Сорванец. Была б мальчишкой …
А лично меня она устраивала и девчонкой. Непоседа, сообразительная, всё схватывает на лету и, что самое примечательное, воспитана в послушании.
Пикали унеслась далеко, Кревет некоторое время хмыкая наблюдал за ней, но потом занялся осмотром повозки и крамов. Мне оставалась роль наблюдателя, охранника, и я, взяв копье, медленно прохаживался из стороны в сторону, посматривая на дорогу в обе стороны.
Пикали не было долго, и я уже начал беспокоиться, впрочем, как и Кревет, часто поглядывающий в ту сторону, куда она убежала. Пикали появилась совсем рядом из леса с сияющей улыбкой и продемонстрировала нам большую птицу, которую она держала за лапы. Я улыбнулся ей в ответ, а Кревет хмурясь, спросил:
– И зачем притащила? Еды у нас хватает, а она к вечеру протухнет.
Пикали в ответ улыбнулась, отложила в сторону лук и три(!) стрелы и встряхнула птицу. Я никогда не видел, как ощипывают птицу с применением внутренней силы. Одно движение рукой, и все перья слетели с тушки птицы. После взмаха ножом голова птицы упала на землю, и Пикали подождала, пока не сойдет вся кровь. Затем ещё одно плавное движение, и внутренности у птицы вывалились наружу. Пикали победно взглянула на Кревета, вырвала всё, что ещё висело, вместе с горляком и аккуратно опустила на траву. Затем вытерла руку о траву, скрутила тугой пучок травы и засунула внутрь птицы.
– Вот и всё. – Довольная собой, продемонстрированным умением и нашим удивлением, Пикали покрутила перед нами птицу за лапы и добавила. – Можно ехать, теперь не протухнет. – Она, виновато улыбаясь, сморщила носик, посмотрела на оставленную требуху и с сожалением сказала. – Там ещё остались печень, сердце и желудок … но мы спешим.
"Мы спешим" прозвучало как вопрос и одновременно как просьба задержаться. Но Кревет вздрогнул и недовольно буркнул:
– Без желудка обойдёмся.
*****
Незадолго до вечера мы въехали в очередную деревню. Почему в очередную? Всё просто. Мои умозаключения по поводу деревень через двадцать километров вдоль дороги оказались настоящей чушью. Деревни встречались гораздо чаще, а если учесть ответвления от дороги, то чуть ли не на каждом шагу.
Эта деревня отличалась от других, через которые мы проезжали раньше, своим расположением. Её дорога не делила на две половинки, эта деревня располагалась несколько в стороне от дороги, хотя и через неё проходила дорога. Но эта дорога была местного значения и ею не пользовались все проезжающие из города в город. И посредине этой деревни текла крохотная речушка, которую можно было пересечь в любом месте. И вообще, эта речушка больше напоминала ручеёк, питаемый несколькими криничками.