– Ходи. Кто запрещает? – Для большей убедительности он пожал плечами. – Я бы, на твоём месте, переждал пару дней.
– Вот ты и жди. – И пошёл в сторону базара. – Воров бояться – не уважать себя.
Двоих из них я знал в лицо, одного пометил кровью, найти их будет проще простого.
Я остановился перед самым первым прилавком, не заходя в людскую толчею, ухмыльнувшись, осмотрелся и, достав нож, обхватил рукой его кончик, где осталась капля крови одного из воров, и сосредоточился.
Красное пятнышко, цвета крови, появилось перед моим внутренним взором в стороне от базара, чего я не ожидал, и я направился в ту строну. Город – не лес, в нём трудно ориентироваться между домами, улицами и переулками. А ещё труднее это делать в незнакомом городе. Два раза место моего поиска оказывалось в стороне или за спиной, пока я случайно не набрел на тупичок всего с несколькими входами в дома.
В тупичке прогуливался мальчишка лет десяти и, от нечего делать, пинал небольшой камешек из стороны в сторону. Этот тупичок был настолько мал, что его не посчитали нужным даже замостить камнем, и он вдоль домов порос чахлой травой.
При моём появлении подросток встрепенулся и ленивой, развязной походкой пошёл навстречу. Он ничего не успел спросить или сказать, как попал под моё влияние и сам пошёл впереди. Остановился перед дальней дверью и после моего понукания постучал специальным туком. За дверью что-то стукнуло, и подросток громко произнес:
– Свои, открывай, к Жвору.
Три волшебных слова – "Сим, Сим, откройся", и дверь открылась без скрипа. В проёме "встала ещё одна дверь", правда, в человеческом обличии. Мимо её не проскочишь и не протиснешься. Не знаю, как можно назвать человека, который шире дверного проема. Но он стоял предо мной и слегка улыбался. Он безучастно посмотрел на меня, на мальчишку и последнему сделал жест пальцами, как будто отогнал надоедливую мошку. Я тут же отпустил мальчишку и, переключившись на вторую дверь, приказал проводить меня к Жвору. Он кивнул головой и сделал шаг в сторону, позволив мне войти.
Совсем крохотная комнатка, стол и стул у стены и, кто бы мог подумать: Т Е Л Е В И З О Р !!! – на столе. В моей голове щёлкнуло, и вместо телевизора я вспомнил шар моего учителя. Огромный шар, больше головы, из цельного куска прозрачного кристалла. Учитель иногда смотрел в него, проверяя жизнь племён, и мне удавалось иногда заглянуть в этот шар краешком глаза. Как заставить работать подобный шар, я не знал, и даже подсаженная мне память из Чистилища в этом не помогла. Местный "телевизор" был гораздо меньше, чем у Учителя, но прекрасно показывал весь тупичок.
Я был не просто поражен, я был протрясён увиденным и на несколько секунд завис перед шаром. Мальчишка в шаре прохаживался по тупичку и опять подбивал мелкие камешки. Рядом кашлянул здоровяк и вопросительно посмотрел на меня. Я сделал вывод для себя, что мои знания, как колдуна, слишком скудны, и мне не помешает найти в этом мире нормального учителя.
Вторая дверь в конце комнатушки выпустила меня с провожатым в коридор. Несколько дверей и самую первую мы пропустили. Мы подошли к следующей, и здоровяк замер в напряжении. Через несколько секунд внутренней борьбы он сказал:
– Мне туда нельзя, но Жвор там.
– Иди на своё место и никого не впускай, пока я не уйду.
Я проводил его широкую спину взглядом и прислушался к приглушенному разговору за дверью. Полностью фразы я не понимал, но понял общий смысл. За дверью обсуждали происшествие на базаре. Я легонько толкнул дверь от себя и только тогда обратил внимание, что дверь открывается наружу.
Рывок двери на себя, нырок вперед и перекатом в сторону. На ноги я поднимался медленно и прекрасно успел рассмотреть, как в дальнем углу достаточно большой комнаты человек перезаряжает самострел. Он ещё не успел натянуть тетиву, а я уже выпрямился и произнёс:
– Ещё один выстрел, и сдохнут все.
Я обвёл взглядом всех присутствующих. Крепкий мужчина в годах сидел без видимого напряжения на стуле по другую сторону стола от меня. Его цепкий, пронизывающий взгляд изучал меня и особого страха он не выказывал. Рядом со столом, по правую руку, привстав со стула, опершись на стол, застыл молодой мужчина с явным страхом на лице. По левую руку перед столом стояла знакомая мне троица с виноватостью на лицах.
Стрелок справился с самострелом и накладывал стрелу. Я сделал шаг в сторону так, чтобы между мной и стрелком стояла троица провинившихся. Ещё один человек сидел у стены в кресле и вертел в руках метательный нож. Он ухмылялся, рассматривая меня, и демонстративно вытянул одну ногу вперед, как будто хотел показать, что не собирается нападать. Но я сам прекрасно понимал, чтобы метнуть нож, не обязательно вскакивать, и когда наши взгляды встретились, вместе с посылом подчинения я приказал.