– Завтра идём искать кухарку и рабочего, а ты, – я глянул на Кревета, – найди хозяйку дома и попытайся с ней договориться о его продаже.
*****
Прошло два месяца. Началась осень и стремительно приближался сезон холодов. Временами во мне просыпалась ностальгия по лесу, но приходилось терпеливо убеждать самого себя, что надо превращаться в городского жителя и жить здесь не хуже, чем в лесу.
Дом нам продали легко и, как заверил Кревет, не очень дорого по меркам этого города. Кухарка, молодая женщина с ребенком, с удовольствием согласилась переехать к нам в дом, и как мне показалось, была благодарна мне за это предложение. Кто её сбагрил в заломы, я не интересовался, для меня было главным её умение вкусно готовить, и мы все не прогадали. Её ребенок в таком большом доме не был помехой, а иногда вносил разнообразие, бегая по коридорам на пару с дочкой Красины.
Появился у нас и управляющий домом. Мужчина средних лет, кряжистый, плотный, всегда хмурый и неразговорчивый. Брали его как рабочего, но через несколько дней он осмотрелся, переговорил с Креветом и взвалил на себя обязанности не только смотрителя за домом, но и за всем нашим хозяйством.
В доме появились запасы продовольствия, и кухарка больше не бегала на базар каждый день. Красина перестала канючить, что у неё чего-то не хватает, а Кревет больше не носился по дому с озабоченным видом. Буквально в течение десяти дней наёмные рабочие перебрали всю черепицу на крыше и не только дома. Привели в порядок деревянный сарай и складское помещение, обновив в нём стеллажи и побелив стены. Внутри самого дома восстановили штукатурку на перегородках, практически восстановили все стены, перестелили полы там, где они скрипели, и отремонтировали все лестницы. Деньги утекали рекой, но пока Кревет не обращался ко мне за дотациями.
Красина активно взялась за организацию настоящего ателье, заняв под него весь первый этаж левой части дома. У нас появились три молоденьких девушки-швеи, которые постоянно щебетали между собой, но замолкали, как только я появлялся. Я не старался вникать, что именно они шьют под руководством Красины и куда сбывают готовые изделия, но отметил стабильное появление в нашем доме женщин, не совсем из бедных слоёв общества.
Одна из подобных особ, когда я разговаривал с Красиной, вошла в ателье, окинула нас надменным взглядом и потребовала немедленно позвать швею. Пришлось прекратить наш разговор и мне удалиться.
После этого случая пришлось дать распоряжение управляющему, чтобы отремонтировали и оформили внешнюю часть дома, где располагалось ателье, в весёленькие цвета. Внутри часть помещений пришлось перепланировать, и там появилась приёмная комната с мебелью и огромным зеркалом, которое нам обошлось в большие деньги. Там появилась совсем молоденькая девушка для приёма посетителей и их развлечения. Не в смысле песен и плясок, а в смысле – подать чашку чая ожидающим, позвать Красину, сделать первоначальную примерку или … Вот этих "или" у неё было великое множество, на столько много, на сколько хватало воображения посетительниц.
В конце второго месяца нашего проживания в городе в фойе ателье постоянно толклись особи женского пола, совсем не бедной наружности. Они просиживали у нас целыми часами, делились между собой новостями, обсуждали как свои, так и чужие наряды, крутились перед зеркалом и распивали не только чаи.
В моей жизни произошли тоже некоторые изменения. Я нашел себе учителя и даже не одного. Вначале Кревет привёл младшего писаря из городской магистратуры, который усердно принялся обучать меня арифметике, письму и чтению. Арифметику я освоил легко и быстро, чем немало удивил писаря. Буквально через пяток дней я свободно оперировал цифрами до тысячи и не видел в этом никаких трудностей. Главным было запомнить основной ряд цифр, а какова система исчисления, это было не главным. Моя основная память использовала десятичную систему исчисления, а в этом мире применялась двадцатичная система, и как я понял, по количеству пальцев на руках и на ногах. Каждая цифра из этой системы имела своё обозначение и название, но для меня это не вызвало особых трудностей. И вообще, какая разница, как называть ту или иную цифру, ведь, два плюс два всегда будет четыре, впрочем, как и двенадцать раз по двенадцать всегда даст в ответе сто сорок четыре, а никак не двести. Так что арифметика у меня не вызвала трудностей в отличии от письма и чтения.