И началось сначала… Кошка так ничему и не научилась за год замужества, разве что скандалила чуть реже. Она по-прежнему дрыхла до полудня, портила продукты и отказывалась стирать. Она дерзила и перечила. Она не убирала в доме. В конце-концов Варму не выдержал и побил ее. Кошка убежала в слезах и нажаловалась матери — мать, разумная женщина, выставила дочь вон и велела слушаться мужа. Тогда кошка пошла к отцу — отец ужасно разозлился и отправился защищать свою любимицу. Между ним и варахом произошла драка. Основательно намяв друг-другу бока, мужчины помирились, напились вместе и поговорили «по душам». После чего отец кошки самолично выпорол дочку ремнем и притащил домой — просить у мужа прощения. Арша на некоторое время сделалась тише воды — ниже травы, но через пару седьмиц снова взялась за старое, и Варму выгнал ее окончательно — он больше не желал терпеть выходок жены. Кошка плакала и просила прощения, но варах был неумолим. Собрав вещи, человек льва велел теперь уже бывшей жене искать себе другого мужа и ушел жить к Мраху. Разъяренная Арша созвала Совет Старейшин и потребовала вернуть ей сына. Совет Старейшин отказал. И тогда кошка возненавидела человека льва и поклялась отомстить. Зная, как Варму любит маленького Сарши, она решила ударить как можно больнее — убить ребенка, который был безразличен ей, но безумно дорог бросившему ее мужчине…
У Арши появился новый друг — двадцатилетний стройный охотник. Парень был красив, но совсем не умен. Кошка очаровала его, и юноша влюбился без памяти. Варму знал, что молодой воин повадился ночевать у Арши, но ему было безразлично — Сарши, живая копия матери, стал для него центром вселенной. Малыш рос крепким и здоровым, и человек льва отдал ему всю свою нерастраченную любовь. Варму вообще не расставался бы с сыном, но ребенок был еще слишком мал, чтобы обойтись без молока, и варах, уходя на охоту, вынужденно оставлял его Уте. Львиня обожала маленького и ухаживала за ним, как за собственным ребенком. Утя всегда была рядом, и именно она спасла Сарши от неминуемой смерти…
Дети лежали на меховом одеяле у задней стены дома, накормленные и довольные. Они сучили в воздухе ножками и пускали пузыри. Утя сидела рядом с шитьем на коленях и мечтала. Солнце золотило ее густую шерсть и зажигало искры в изумрудно — зеленых глазах. Юная мать была необыкновенно хороша и совершенно счастлива.
Мрах и Варму с утра бродили где-то в лесу, но львиня не чувствовала себя ни одинокой, ни покинутой. Она знала — мужчины вернутся с добычей, и в стойбище будет еда. Покончив с разорванной рубашкой мужа, Утя выдернула из кучи стиранной одежды его же кожаные штаны — вещь оказалась безнадежно изодранной и годилась лишь на заплаты.
Оглядев эту кучу тряпья, львиня покачала головой и взъерошилась.
— Медведь тебя драл, что-ли? — недоуменно спросила она у штанов. — Два месяца назад только сшила!
Но штаны молчали, храня тайну хозяина.
— Мог бы и выбросить. — рассуждала Утя. — И тогда я, пожалуй, ничего бы не узнала… Жалко, совсем же новые штаны…
Она примерно догадывалась, что приключилось с мужниной вещью, но не хотела поднимать скандала.
Ну напились мужики, так почти весь поселок тогда на ногах не стоял — свадьба же! А то, что забрели нечаянно в ежевичные заросли и там наткнулись на диких пчел… Бывает! Зато как они от этих пчел драпали, просто загляденье! Очень бытро драпали — прям как трезвые! Львиня тихонько засмеялась своим воспоминаниям и потянула из кучи новую вещь… Ею оказась рубашка Варму, абсолютно целая.
— И как только он так аккуратно носит! — в который раз подивилась Утя. — Полгода таскает, а ни пятнышка не поставил!