Смеркалось. Трое львинов бодро шагали под проливным дождем. Охотники промокли до нитки, но были счастливы — они завалили небольшого горного быка: теперь их племя было обеспечено едой минимум на три дня! Тяжело нагруженые и усталые, львины почти не глядели по сторонам. Вдруг им послышался крик. Насторожившись, охотники замерли. Крик повторился, и в нем было столько ужаса и боли, что у львинов на мгновение перехватило дыхание. Потом закричало сразу несколько человек.
— Это у хвостатых. — определил Мрах. Крики не смолкали и становились все отчаянее. — Чего у них там стряслось? — удивленно спросил высокий темношерстный молодой охотник. Мрах только пожал плечами:
— Пусть их всех горный лев пожрет. — прошипел он и сплюнул.
— Пусть. — согласились его спутники. — У каждого — своя дорога!
И продолжили путь домой.
Крики продолжались еще некоторое время, потом все стихло. Львины спешили — они замерзли и проголодались. Внезапно прямо перед ними появились тени — несколько человек мчались, не разбирая дороги, охваченные паникой. Мрах едва успел отскочить в сторону. Бегущий впереди воин споткнулся о камень и шлепнулся на землю. На него тут же налетели остальные — образовалась очень милая куча мала.
— Он идет! — взвизгнул истерический женский голос. — Аааааа!
Упавшие люди закопошились, пытаясь подняться, но лишь мешали друг другу.
Львины глядели на это представление, открыв рты.
Огромная серая масса выпрыгнула на тропу и с громовым рыком бросилась на барахтающихся в грязи людей. Трое львинов застыли — они узнали своего исконного врага — пещерного медведя. В несколько прыжков достигнув кучи-малы, страшный хищник мощным ударом лапы отшвырнул прочь одного из едва успевших подняться воинов. Человек без крика улетел в темноту: скорее всего, он уже был мертв.
Мрах стоял и смотрел. Медведь выдернул из кучи еще одного человека — женщина закричала тонко и тут же замолчала навсегда.
— Не смей! — вдруг заорал Мрах и бросился на медведя. Подлетев к хищнику, он со всей силы ударил его по морде задней ногой недавно убитого быка.
Медведь испуганно вякнул и шарахнулся.
— Пошел вон! — взвыл львин не своим голосом, продолжая лупить хищника бычьей ногой. — Убирайся!
Медведь впал в ступор. Ему ничего не стоило прикончить разбушевавшегося львина, но он почему-то медлил…
— Кому говорят! — орал Мрах, наступая. — Кыш!
И растерявшийся медведь попятился, уступая его напору. Он был сбит с толку. Еще один удар пришелся ему прямо в нос…
И, случилось чудо! Прижав уши, огромный хищник развернулся, и, поскуливая, потрусил прочь. Мрах кинул ему вслед бычью ногу и испустил громкий победный клич. Медведь побежал…
Уцелевшие люди смотрели на приближавшегося к ним львина. Один за другим они вставали перед ним на колени.
Мрах подобрал с земли бычью ногу и подошел.
— Поднимайтесь. — велел он. — Я его прогнал.
Люди продолжали стоять на коленях.
— Встать! — рявкнул на них львин. — За нами — след в след!
И повел людей в стойбище. Те шли в полном молчании, покорные и подавленные. Мрах насчитал пятерых мужчин и трех женщин. Восемь человек осталось от племени хвостатых. Да, воевать стало не с кем….
К утру к их пещере вышло еще трое уцелевших — зеленоглазый юный воин, девочка-подросток и немолодая уже женщина с усталым, добрым лицом.
Юноша был ранен и шатался, его мать и сестра — напуганы до полусмерти. Все трое провели ночь на узком каменном карнизе, где спасались от медведя, под проливным дождем, и совершенно продрогли. Мрах принял и их. Зеленоглазый юнец оказался тот самый, что в свое время вступился за Варму перед братьями. Мальчишка искренне обрадовался, увидав человека льва живым. Последним приплелся Аши — к его сломанной руке прибавилась рваная рана в боку. Варму простил его и позволил остаться.
«Хвостатые» больше не жаждали сражений. От их племени осталась лишь жалкая горсточка, и все, о чем они теперь мечтали, было — пережить зиму.
Мрах оглядел новоприбывших и решил — пора! Через сутки полтора десятка львинов и примерно столько же людей покинули пещеру и начали долгий, полный опастностей путь к равнине. Среди них едва ли половина могли идти сами…
Проклятый дождь зарядил не на шутку — он лил, не переставая, уже двое суток. Тропа под ногами давно превратилась в жидкую грязь. камни стали скользкими от влаги. Идти было безумно трудно.
От носилок давно отказались — больных и раненых тащили на плечах. Еда закончилась еще вчера, дров для костра тоже не было — все могущее гореть насквозь пропиталось водой. Измученные, продрогшие и голодные, путники едва передвигали ноги.