— Сбежали без разрешения. — понял Мрах. — Вот паразиты!
Гоняться за ними у львина не было ни малейшего желания.
— Я тоже на рыбалку хочу! — запищал Лик.
— Перебьешься. — отрезал Мрах. — Ты болеешь! Львинок захныкал, но его отец оказался непреклонен.
— Побереги руку пару дней… — сказал он, целуя сына в макушку. — А там посмотрим.
Лик нехотя согласился. Дома Мрах усадил ребенка на постель и отдал ему подарок Варму — маленькую лодочку с парусом, искусно вырезанную из липового полешка. Львинок пришел в восторг. Оставив сына играть, мужчина взял ведра и отправился за водой, но по дороге столкнулся с небольшим — десятка в полтора, отрядом вооруженных воинов. Впереди топал рыжеволосый Миха с головой, перевязанной окровавленной тряпкой.
— Стоять! — велел Миха Мраху. — Где ночевал сегодня?
Львин сразу понял — что-то случилось.
— У Варму ночевал… — ответил он удивленно. — У меня ребенок руку сломал — лечили…
— Ага! — сказал Миха. — Ясно. А у нас пленники убегли!
Мрах присвистнул.
— Когда?
— Утречком. Перед рассветом. Вот, гонялись за ними…
— Поймали кого?
Миха вздохнул и сплюнул.
— Неа… — буркнул он мрачно. — Они по реке ушли на лодке. Обстреляли нас и уплыли…
В руке у рыжеволосого Мрах заметил удочку Мирши.
— Это у тебя откуда? — спросил он.
— На берегу нашел. — пожал плечами Миха.
Львин взъерошился и тихо зарычал.
— А детей моих не видел?
— Нет. — покачал головой рыжий. — Ведро пустое валялось и песок весь истоптан. А детей…
Мрах сунул другу ведра и бегом кинулся к реке — его охватило предчувствие беды.
— Мирши! — звал он. — Миррик! Шера!
Но львинят нигде не было. Покричав с поллучины, Мрах помчался домой, но детей не оказалось и там.
Львин снова вернулся на берег и внимательно изучил следы на песке. Увиденное его не порадовало.
— Увезли… — прошептал он растерянно, поднимая сломанную удочку Мирши. — Украли… Как же так?
Весть о пропаже детей облетела поселок буквально за пару лучин. Искали всей деревней, но так и не нашли — Мирши, Шера и Миррик исчезли.
Глава 7. Из огня да в полымя
Большая, тяжело нагруженная лодка третьи сутки двигалась вверх по течению. Двенадцать бородатых оборванных мужчин работали веслами, тринадцатый стоял на носу. Все были ранены и выглядели измученными. На дне лодки между двумя скамьями лежали связанные львинята. Перепуганные и избитые дети дрожали под дождем.
Они больше не плакали — слезы кончились, ужасно замерзли, а еще проголодались и хотели пить, но молчали, боясь новых побоев — захватчики с пленниками не церемонились.
Мирши пришлось хуже всех — когда их схватили, он осмелился кусаться, и был жестоко наказан.
— Пить… — шептал львинок в полубреду. — Пить…
Шера и Миррик ничем не могли ему помочь.
Когда начало темнеть, лодку подогнали к берегу.
Львинят развязали и без особых церемоний за шкирки выкинули на песок. Высокий мужчина со шрамом на щеке велел им собирать дрова для костра. Он был очень силен и страшен, и дети подчинились. Ослабевшие от голода и жажды, они едва передвигали ноги, и мужчина со шрамом рассердился и отстегал их хлыстом. Дети жалобно кричали — им было очень больно.
— Блохастые твари! — рычал мужчина. — Я вам хвосты повыдергаю! Шевелитесь!
И львинята шевелились. Вскоре они натаскали вполне приличную гору хвороста, и похитители развели костер. Мужчина со шрамом приказал принести воды, и маленькие пленники, надрываясь, приволокли пару ведер, после чего им было позволено, наконец, напиться и немного отдохнуть. Измученные дети попадали на песок и почти сразу уснули. Через три лучины их снова подняли и заставили готовить постели из веток. Мирши не смог работать и его побили. Шера и Миррик натаскали веток и получили по куску плохо прожаренного мяса. Мирши еды не дали, но друзья с ним поделились.
Перед тем, как улечся, похитители снова связали львинят и запихнули в лодку.
— Спите! — велел мужчина со шрамом и ушел, оставив детей одних.
Но львинята не могли спать — им было холодно. К тому же дождь усилился. Дрожа, пленники прижались друг к другу и потихоньку задремали. Они не слышали и не видели, как поднявшаяся из-за дождя река подхватила лодку и понесла по течению…
Лодка плыла долго. Львинята уже давно развязались, но весла остались на берегу, соответственно и грести оказалось нечем. Продрогшие и голодные, дети все-таки радовались: им удалось обрести потерянную было свободу. К полудню дождь прекратился, проглянуло солнышко, но теплее не стало.