Она выбежала и спустя минут десять вернулась, держа в руках свернутый плащ Айроса и довольно улыбаясь:
— Я его очистила от крови с грязью и зашила.
— Спасибо, — коротко поблагодарил он и накинул плащ на плечи, даже не оценив ее стараний.
У меня появилось странное ощущение, будто упустила нечто важное, и теперь кошки за это скребут на душе. Острое чувство ревности тоже не осталось в стороне.
— Пойду, оденусь, — буркнула я и вышла из лаборатории, не обращая более ни на кого внимания.
Моя куртка висела на спинке кровати, в комнате, в которой мы совсем недавно спали. На ней остались следы от грязных листьев, и кое-где в ткани застряли мелкие щепки от поломанных веток. Лейла идеальна во всем. Она красива, опрятна и удивительно добра, мне с ней не сравниться. Может, будет к лучшему, если у нее с Айросом появятся более близкие отношения, чем дружественные.
Сев на заправленную постель, я положила куртку на колени и начала пытаться ногтем отскрести засохший кусок грязи. В голове блуждали разные мрачные мысли. Меня не так беспокоил предстоящий путь, как его окончание. Город Теней…. Даже не зная его зловещей репутации, пугало само название. Я уже привыкла к дому Валентина, он казался неприступной крепостью и создавал чувство безопасности. Не хотелось бы его так быстро покидать, но выбора нет — нужно уходить.
Меня беспокоило решение Григория отправиться с нами, ведь у него есть сын, который и так уже остался без одного родителя, надеюсь, что отец вернется к нему невредимым. Вздохнув, я тряхнула курткой. Теперь она выглядела гораздо чище и не стыдно показаться на людях.
— Ты готова? — меня напугало внезапное появление Айроса. Он стоял, облокотившись на дверной косяк, и задумчиво за мной наблюдал. — Можем выдвигаться?
Я встала и двинулась в сторону выхода:
— Да.
Каким бы он засранцем не был, но в него хочется верить, ведь Айрос единственный, кто действительно готов пожертвовать чем угодно, дабы меня спасти. Нам довелось через многое пройти, и не доверять друг другу было бы глупо.
Мы молча шагали по коридору в направлении выхода. Снаружи стало значительно темнее. Закатные лучи практически скрылись за горизонтом, осталась лишь небольшая красная полоса вдали. Беспокойство нарастало с каждой минутой, даже обрыв не казался больше таким жутким, по сравнению с предстоящей дорогой.
— Придется снова идти пешком, — предупредил Айрос, останавливаясь напротив Лейлы и Григория. Валентин тоже стоял неподалеку, внимательно наблюдая за нами.
Григорий попрощался со своим сыном, чмокнув его в лоб, и передал сестре. Кай захныкал и зашевелил своими маленькими ручками в воздухе. Ему не хотелось, чтобы папа куда-то уходил, наверное, чувствовал, что тому угрожает опасность. Лейла прижалась лбом к плечу своего брата, и недолго так постояла, после чего раскрыла поразительно белые крылья, и, пожелав нам всем напоследок удачи, взмыла в небо, оставляя после себя несколько перьев. Григорий поймал одно из них и прижал к груди, тоскливо смотря ей в след.
— Может, лучше улетишь следом за ней? — тихо спросила я у него.
— Нет, — грустно покачал он головой. — Анна бы мне этого не простила…
У него было настолько печальное выражение лица, что я не решилась сказать что-то еще и подошла к Валентину:
— Спасибо за то, что нам помог, — я пожала ему руку, которая оказалась удивительно теплой и мягкой.
— На все есть причины, — улыбнулся он. — Удачного вам пути.
Мне показались его слова странными, но даже если и спрошу у него их смысл, он все равно ничего не ответит.
— Подержи, пока будем спускаться, — Айрос отдал свой плащ и потащил меня к обрыву, бросив Валентину на прощанье короткий кивок.
— К-куда? — испуганно спросила я, вспоминая свое недавнее падение.
— Вниз.
Он подхватил меня на руки и прыгнул со скалы, в полете раскрывая свои крылья. Я невольно ахнула. Больше от неожиданности, чем от страха.
— Трусиха! — усмехнулся Айрос.
— А ты полетай, не имея крыльев! Посмотрю тогда, какой ты смелый.
— Ты мне не доверяешь, — заметил он.
— Я на тебя злюсь, — поправила я его и смахнула с лица выбившуюся прядь волос.
Он завис в воздухе между небом и землей, смотря куда-то вдаль. Айрос наморщил лоб, усердно над чем-то раздумывая. Я не стала ему мешать и по удобнее свернула плащ, чтобы не мешался.
— Все, что я делаю, — обратился он ко мне. — Это стараюсь тебя уберечь.
— Айрос, — я устало вздохнула и погладила лоб ладонью. — Ты часто перебарщиваешь со своей заботой, я уже взрослый человек.