— К озеру Лонуа ехать примерно два часа, поэтому возьми одеяло с заднего сиденья и немного поспи.
Так вот про какое одеяло он говорил. Тянусь за ним, после чего укрываюсь кладя голову на окно. Мне и вправду немного хочется спать. Дорога в городе неровная и из-за этого машину постоянно трясёт. Моя голова несколько раз ударилась об окно, пока Закири не сложил свою кожанную куртку, которую захватил с собой и не положил мне её под голову так, чтобы я могла лечь как можно удобнее в этих условиях.
— Включи музыку, слишком тихо, не могу уснуть так, — попросила я.
Джонс нажал на пару кнопочек и убавил громкость. В салоне машины заиграла медленная мелодия, а женский низкий голос пел песню похожую на дозу успокоительного во время нервного срыва. Подобная музыка растекается по телу волной спокойствия, словно после дикого шторма наконец выглянуло солнце и всё вновь пошло своим чередом.
"— Если бы луна была человеком, то ей был бы ты, — пела девушка. "
Глаза закрывались и потихоньку тело погружалось в неглубокий сон сквозь который я всё ещё где-то очень отдалённо слышала музыку и чувствовала, как машину покачивает на дороге от ям.
Путь всё продолжался, пока я пыталась уйти всё дальше в сон, но мне это не удалось. Машина остановилась и я слышала как Закири вышел из неё. Я не спешила проснуться или уж тем более начать вставать и выходить за ним. Мало ли, что произошло на дороге или же он просто пошёл отлить.
Дверца с моей стороны тихонько приоткрылась и Джонс поднял меня на руки накрыв одеялом получше, после чего понёс вперёд. Я пыталась открыть глаза, но сил на это не хватало, поэтому моё лицо прижалось к его груди, наверное, пачкая её слюнями.
Пройдя внутрь, он осторожно опустил меня на что-то мягкое и вновь поправил одеяло. Парень снял обувь, чтобы не шуметь и осторожно прошёл вперёд. Половицы под его ногами скрипели и это немного выдëргивало меня из лап сна.
Не знаю сколько я в итоге пролежала так, пока в какой-то момент мои глаза просто не открылись. В теле ощущалась лёгкость и казалось, что я отлично выспалась.
За окном светлело, но солнце ещё не спешило занять свои права. Окно в комнату было приоткрыто и в него дуг влажный ветерок, который приносился с озера. Комната в которой я спала была совсем небольшой, но светлой. Мебели совсем мало: лишь кровать, да тумбочка на которой ничего нет. Я вылезла из под одеяла цвета слоновой кости и вступила на прохладный пол, который тут же скрипнул.
На белых обоях не было ни картин, ни фотографий, словно здесь никогда никто и не жил. Выдвинув ящик в деревянной тумбочке окрашенной в нежный персиковый оттенок — я нашла небольшую стопку фотографий. Почти на каждой из них был изображён совсем маленький ребёнок. На одном фото он тянется к игрушкам на полке, на другом играет в песке возле озера. Тот, кто фотографировал малыша, точно безумно его любил. Лишь на одном снимке мама с ребёнком снялась вместе. Он мирно покоился на её руках, пока та кормила его через бутылочку. Её красивые локоны спускались по плечам напоминая узор днк, а улыбку на губах совсем не портило то, что те были совсем потрескавшиеся и покусанные. Возле правого глаза был заметен небольшой шрам от пореза, совсем свежий и едва успевший затянуться. Она была совсем уставшей, но счастливой, пока держала на руках маленького Заки. Наверное, когда-то эта комната принадлежала ей, поэтому здесь так пусто.
Я осторожно вышла за дверь и прошла дальше. Домик был небольшим внутри. Две комнаты на первом этаже, кухня состоящая всего лишь из духовки и одной столешницы, где можно было бы порезать еду, на ней стоял чайник, а напротив был круглый белый столик лишь с одним стулом.
— Отец любил есть один, поэтому мы с мамой кушали в её комнате, когда её не стало — мне редко удавалось поесть, — послышался голос сзади.
Это не было неожиданностью, так как мне было слышно как открылась дверь и как босые ноги Закири шли ко мне.
Краска на потолке немного потемнела от сырости, а лампа свисала оголив провода. Посреди гостиной стоял синий диван покрытый замшей. Здесь не хватало много мебели и место казалась давно покинутым.