— Уверены? После всего, что увидели в Шансенхайме?
— Натан, пожалуйста, не заставляй уговаривать ещё и тебя. — Алисия болезненно поморщилась. — Одного изнуряющего разговора нам хватило, поверь…
Натан шумно выдохнул и опёрся на спинку стула. Он не хотел признавать этого, но всё же почувствовал какое-то облегчение после слов друзей.
«Значит, я всё-таки привязался к ним?..» — задумался он.
Затем Натан устремил взгляд на Калифу: та, к удивлению, внимательно наблюдала за его реакцией и будто бы даже улыбалась. Но тут же разорвала зрительный контакт и вгрызлась в кусок шашлыка.
Вновь обращаясь к друзьям-ариманцам, Натан холодно произнёс:
— Только если будете выполнять всё, что велено. Беспрекословно.
— Да-да… — отозвался Бернард. — Совсем как в армии.
Фелиция хмыкнула и, отвернувшись, пробормотала:
— Почему-то я так и думала…
Натан и Фелиция заняли места за столиком, а когда подошла официантка, сделали заказы.
— Мне с собой, — попросила Фелиция, затем поинтересовалась, где на ярмарке можно приобрести «что-нибудь крепкое».
Дождавшись, когда официантка уйдёт, Натан рассказал, что увидел в городе, и поделился своими соображениями об этом.
— Занятно. Видимо, у дураков мысли сходятся, — заметила Фелиция.
— Один из этих дураков, так полагаю, Натан. А кто второй? — поинтересовался Бернард, показательно игнорируя пронизывающий взгляд самого Натана.
— Да есть тут потравившийся товарищ-пьяница… — Фелиция усмехнулась.
В ожидании заказов Натан осмотрелся. За одним из столиков он приметил знакомых беженцев, которые сильно выделялись среди жителей своим понурым, мрачным видом. Натан прищурился, пытаясь разглядеть в беженцах признаки скверны, но тщетно. То ли все его попытки оказались неудачными, то ли, несмотря на озлобленность, спасшиеся из Шансенхайма были действительно чисты.
— Я тоже не чувствую, — расслышал Натан тихий грубоватый голос Калифы. — Я про скверну. Её нет.
Когда принесли заказы, Фелиция забрала свой и, попрощавшись, пошла искать названную торговую палатку.
Натан отпил заказанного кофе и скривился. С противоположной стороны стола тут же раздался приглушённый смешок: Калифа, казалось, наслаждалась его реакцией. Рядом с ней стояла такая же чашка кофе, но уже остывшего, который точно так же лишь попробовали.
Этот кофе не понравился им обоим.
— Калифа, — заговорил Бернард, — раз уж мы теперь не забудем… по идее… ты ответишь на вопросы?
— Да. На что смогу.
Алисия легонько пихнула Бернарда в бок и спросила:
— Ты не думаешь, что лучше обсуждать это не в людном месте?
— А что такого? Просто кучка туристов обсуждает мифы, которые стоят за Фестивалем. Ведь так?
— Так, — подтвердила Калифа.
— «Предыдущий мир», — продолжил Бернард, — так ты не раз называла то, что Анхальтская Церковь именует Миром Извне. Что всё-таки это такое? Что мы увидели в… гхм, в Шансенхайме?
Собираясь с мыслями, Калифа положила руки на стол и начала перебирать пальцами.
— А что такое «Мир Извне»? — заговорила она и подняла взгляд, остроту которого не смогли скрыть даже линзы-обманки больших очков. — Это просто понятие, такое же, как и «Ад» из урилийской религии, как и нечто подобное из других верований Норвайра. Да и не только Норвайра. Кстати, у вас, на Ариманском полуострове, преобладает именно урилийская религия и именно её понятия о добре и зле.
Бернард хотел было высказаться из-за такого объединения с Урилией, но смолчал, внезапно ощутив давящую на стопу босоножку Алисии.
— Предыдущий мир представляет собой именно то, чем является по смыслу слов, — продолжила Калифа. — Это прошлый в самом прямом смысле мир Терры. В нём совершенно так же существовал человек. Ну, предыдущий человек… Тот мир был уничтожен, стёрт из бытия, до разрушения самих законов природы. В нём не властно даже время, хоть и продолжает как-то идти.
— То есть?.. — выдохнул Бернард, а Алисия, убрав с его ноги свою, растерянно уставилась на Калифу.
— Именно поэтому тот мир называется Предыдущим, — закончила та. — Он погиб ещё до того, как Терра создала наш мир, до того, как отделила нас Вуалью — невидимой нематериальной границей.
Натан не отрывал взгляда от Калифы. То, что она говорила, заставило ощутить спиной холодок.
— Титаны и дэймоны… Они порождения скверны того мира, — закончила Калифа. — Это именно то, о чём говорила Апостол Гипериона.
Пока Бернард обдумывал следующий вопрос, Натан спросил то, что не давало ему покоя с момента гибели Шансенхайма: