Выскочив из узкого зева пещеры, Калифа оказалась на заснеженном уступе. Отсюда вдоль отвесного склона поднималась едва различимая тропа. Не проваливаясь лишь благодаря ширине пушистых лап, Калифа поспешила наверх. Пробежав половину пути, остановилась, выпустила когти и начала взбираться по отвесной горной стене.
Прыжок метров на пять вверх, ещё один… Из-под лап сошла толща льда, и пришлось, вновь оттолкнувшись, цепляться когтями за голый камень.
Наконец-то завершив восхождение, Калифа очутилась на площадке между двумя склонами. Взгляду предстал завораживающий вид на острые белоснежные пики горных хребтов и зажатую между ними долину, километров на пятнадцать протянувшуюся с востока на запад. Солнце полностью показалось над вершинами, и его лучи уже целиком освещали луга.
Сейчас долина казалась островом весенней зелени в царстве вечной снежной зимы.
Калифа замерла, не в силах оторвать восторженного взгляда от пейзажа. Затем сделала несколько шагов — и её рысье тело, осыпавшись искрящимися кристалликами эфира, изменилось… К обрыву, любуясь видом на свою родину, направилась юная стройная девушка, сохранившая от звериного облика уши и хвост. Одновременно с превращением, будто бы сотворённые заклинанием, на ней появились подпоясанная белая роба с капюшоном, тёплые штаны и высокие зимние сапоги.
Калифа поправила рукой длинные лоснящиеся волосы цвета платины — волнистые, с крупными локонами. Сделав пару шагов, она провалилась в снег по пояс. С трудом выбралась и вновь устремила взгляд на долину.
Зрачки янтарно-жёлтых глаз, светящихся так, словно в них играло солнце, от яркого света по-кошачьи сузились. Косматый хвост, длиной почти до щиколоток, изогнулся и начал покачиваться. Узкие кошачьи уши с чёрными кисточками на кончиках, направленные в стороны и назад, зашевелились, словно их хозяйка прислушивалась к звукам просыпающейся природы.
— Успела, — прошептала Калифа, радуясь, что никто не помешал встретить восход.
«Значит, сегодня мне будет многое прощаться, Норад? — подумала она. — И „ошейник“ ты снял только по этой причине: потому что сегодня мне пятнадцать?»
Калифа сладко потянулась, полной грудью вдохнула освежающий горный воздух, в котором изо дня в день появлялось всё больше ароматов, словно весна пыталась наверстать упущенное время. Затем опустила взгляд на вытянутую перед собой руку и медленно сжала пальцы.
— Сколько раз мне уже исполнялось пятнадцать?.. — В голосе Калифы засквозила горечь. — Сколько раз, интересно, я совершенно так же задумывалась об этом?..
Калифа встряхнула головой, прогоняя эти мысли, улыбнулась и коснулась языком длинных и острых верхних клыков. Затем сосредоточила на кончиках пальцев незримые потоки эфира и позвала:
— Ишиза́р!
Рядом с рукой Калифы появился полупрозрачный образ крылатой ящерки, покрытой чешуёй цвета штормовых туч. Вытянутое тело рептилии, включая шипастый хвост, достигало сорока сантиметров в длину. Чуть выше надбровных дуг и на кончике заострённой мордочки виднелись рога. Четыре когтистые лапы были длинными и тонкими, на спине — пара кожистых крыльев, настолько больших, что, даже будучи сложенными, наверняка касались бы земли. Ящерка зашипела, и по её хребту пробежали крошечные молнии.
Только Калифа могла видеть и слышать этого дракончика. Для остальных образа устрашающего грозового дракона Ишизара попросту не существовало.
Наигравшись, Калифа отпустила дракончика — и его маленький полупрозрачный образ растаял в воздухе. Наконец она решила спуститься обратно: даже если в день рождения жрецы позволили ей своевольничать, обучение никто не отменял.
Калифа обернулась и обратила взгляд прочь от долины — на скалистые горные пики на юге, утопающие в тяжёлых снежных тучах. И тут же замерла. Она заметила, как снизу вверх, словно бьющая в обратном направлении молния, в небо устремился электрический разряд. За ним последовало ещё несколько, и все — из разных мест.
На склонах гор Калифа разглядела грозовых гигантов — четырёхметровые человекоподобные изваяния, будто бы составленные из грубых каменных брусков. Эти существа были порождены избытками эфира электрического аспекта; они — настоящая ожившая твердь горных пород, лишённая разума и чувств. Грозовые гиганты, словно верные бесстрашные псы, подчинялись лишь воле сил природы. Однако сейчас…
«Они напуганы, — поняла Калифа. — Но чем? Что так подействовало на них?»