— Бернард, опять ты со своими шуточками? — спросил Натан. — Как-нибудь спросонья действительно подумаю, что твой пернатый дэймонёнок научился развязывать шнурки. Причём именно мне.
На лице Бернарда Телива́ проступила едва сдерживаемая улыбка. Закрыв книгу, он устремил взгляд светло-карих глаз на Натана и спросил:
— И что ты сделаешь, позволь узнать?
— Не знаю, что-нибудь. Но если всё-таки поверю — за себя не ручаюсь. Обещаю. Один дэймон разберёт, как ты выдрессировал свою птичку.
— Может, Вран не может понять, почему от тебя постоянно разит кошками?
— А‑ха‑ха!.. — Изобразив ироничный смех, Натан бросил окурок в урну и принялся завязывать шнурки. — Всё издеваешься, да?
— Прости. Но ты сам не оставляешь мне выбора: уж слишком занятная личность, — признался Бернард, поглаживая устроившегося на плече Врана. — Как уже не раз говорил тебе об этом, кстати… Да и имперцев у нас редко встретишь. Про коренных анхальтцев вообще молчу.
— Что же во мне такого занятного?
— А не ты ли, друг мой, рассказывал о странных провалах в памяти?
Зашнуровав кеды, Натан глубоко вздохнул и признал:
— Я.
— И не ты ли добровольно пошёл служить в разгар Визамской войны? Нет, я понимаю, что большинство вашей молодёжи ради солдатских привилегий идёт в армию… Но то в мирное время, а не когда велик шанс попасть в мясорубку.
Натан ухмыльнулся и с хитрецой взглянул на друга.
— Нужно знать, с кем договориться. Тогда и на фронт можно не попасть.
— Ну-ну.
Натан вынул из лежащей рядом сумки пакетик сухого кошачьего корма и, сыпанув содержимое на ладонь, протянул птице.
Вран замер. Громко каркнув, он спрыгнул с плеча Бернарда и подобрался к угощению. Но, не став клевать корм, выдернул из руки Натана пакетик и без зазрения совести начал разрывать его. Впрочем, поглядывая на хозяина.
Тяжело вздохнув, Бернард достал корм для воронов — и Вран, словно того и добивался, тут же вернулся.
— Ты меня так разоришь, сосед, — буднично заметил Бернард. — Мало того, что подкармливаешь любую заявившуюся на порог кошку…
— Я разорю? Тебя-то? — усомнился Натан.
Бернард лишь хмыкнул в ответ.
Друзья не были соседями, по крайней мере, сейчас. Всё их так называемое «соседство» свелось к году проживания под одной крышей, когда Натан только перебрался в Ариман и задёшево снимал комнату в доме Бернарда. А будущий друг в тот момент пытался жить отдельно от своего отца — известного даже в Империи профессора Густава Телива — и совсем не из-за юношеского бунтарства и желания независимости. Однако после этого за Натаном закрепилось прозвище «почти сосед». Как и «Нэйт», поскольку при знакомстве он исказил своё имя на манер одной из имперских провинций.
— В общем, я искал тебя, — заговорил Бернард. — Дозвониться не смог, поэтому пошёл в парк, и‑и… вот он ты! Но разве у тебя не выходной? Неужто снова вызвали в мастерскую? Ты дремал перед автобусом в Алуа́р?
Натан кивнул и без энтузиазма рассказал, что прошлым вечером позвонили из автомастерской и попросили выйти на работу. Сообщили, что пригонят на осмотр автомобиль с полуэфирным мотором, а с такими в Аримане мало кто умел работать.
— Ох уж эти ваши технические закидоны! — Бернард покачал головой. — Ведь везде суёте эфир: в двигатели, бытовые устройства… Даже электрогенераторы на нём есть!
— Зато техника современная, а не как здесь — двадцатилетней давности.
— А не ты ли, друг мой, для готовки пользуешься плитой, которая с газа может переключиться на тепло от синтетического огненного камушка?
— Ага. Но это одна из имперских приблуд, завезённых, кстати, в ограниченных количествах. А также напоминаю, что ты сам только что, воротя нос, назвал всё это «техническими закидонами».
Бернард лишь шутливо отмахнулся.
Подобные пикировки происходили постоянно, даже если Натан и Бернард повторялись или со стороны это выглядело слишком показушно. Просто они всё время выискивали слабые места в аргументации друг друга.
Решив понапрасну не препираться, Натан спросил: