- Что ты делаешь? - спросил Рангар, подойдя ближе.
- Хороню моего отца и твоего друга. Они достойно встретили смерть, ответил Квенд, не бросая работу.
- Кто ты?
- Меня зовут Квенд Зоал. Когда-то я был жрецом серой мантии. Это меня ты победил, но почему-то не убил на Арене в Лиг-Ханоре. И это я напустил на тебя нихурру в Валкаре, протащив ее туда с помощью Магического Кристалла. И захваченный вами и потому вынужденный покончить с собой человек был моим помощником. И лишь мне удалось уйти после схватки на Алфарском перекрестке. А сейчас все закончилось, я теперь никто, и когда закончу, можешь меня убить. Жизнь потеряла для меня смысл.
- Почему ты и другие хотели моей смерти? Кому и чем я мешал?
- Не знаю. Раньше думал, что знаю. Теперь - нет.
- Но все-таки? Ответь, для меня это очень важно. Ведь я никому не желал и не желаю зла.
- Жрецы высших рангов считают, что ты представляешь угрозу для самих Сверкающих. Но мне неведомо, в чем состоит эта угроза. Я принимал их слова на веру. Даже он не знал толком, - Квенд кивнул в сторону Пала Коора, - а ведь он был жрецом белой мантии, не чета мне. Возможно, это знает только Верховный Жрец. Раньше... еще совсем недавно, я ненавидел тебя... так ненавидел, что здесь словно огонь горел... - Квенд постучал себя по груди. - А сейчас внутри все мертво... и мне все безразлично. Может, ты хочешь похоронить своего друга отдельно? - Квенд выпрямился и посмотрел Рангару в глаза.
- Пожалуй, - сказал Рангар. - Спасибо, что не оставил его на съедение диким зверям и стервятникам, и решил позаботиться о нем, но мы должны сделать это сами.
Он подошел к мертвому другу и содрогнулся - раны превратили его лицо в сплошную кровавую маску, тело было изрублено и искалечено десятками смертельных ран. Да, здесь не помогло бы и озеро онгры...
- Фишур, я не знаток Ритуала Погребения. Что надо делать?
- Мы с Ладой все сделаем, - сказал Фишур. - Ты только перенеси его туда, где он обретет вечный покой. Могила должна находиться на открытом месте, чтобы его душа с небесного острова могла видеть последнюю обитель своего тела.
На самой верхушке склона Холодного ущелья Рангар отыскал просторную нишу и опустил тело Тангора рядом. Лада принесла из фургона чистую одежду (как ни странно, но их оба фургона уцелели; Ночные Убийцы реквизировали три фургона из второго обоза). Фишур вновь сходил в пещеру и принес воды. Тангора раздели, омыли и одели в чистое. А затем Лада пела тоскливые погребальные песни, а Фишур совершал положенные по ритуалу действия, сложные и непонятные Рангару в деталях, но странным образом постигаемые им в целом; так из фрагментов, ничего не говорящих зрителю в отдельности, вдруг вырисовывается целостный, ясный образ.
Потом Рангаром овладело ощущение отстраненности происходящего, словно он наблюдал за всем (и за собой в том числе) откуда-то издалека. Затем к нему пришло уже и вовсе странное чувство, что это все уже когда-то происходило с ним... Он что-то делал по просьбе Фишура и Лады или просто стоял и смотрел, а память с торопливой услужливостью подсказывала: а вот сейчас случится то-то и то-то, а теперь... Он сжал зубы, закрыл глаза и долго тряс головой, изгоняя непрошеные образы.
Но вот, наконец, все закончилось, и тяжелая каменная плита навеки погребла под собой отважного гладиатора и воина, человека большой души Тангора Мааса, который совершил великий подвиг во имя дружбы столь же естественно, как дышал.
Фишур извлек из принесенной сумы флакончик с плотно притертой пробкой, открыл его, окунул туда кисточку и что-то написал на плите. Вначале буквы были невидимы, но Фишур пробормотал заклинание, и на сером камне отчетливо проступила красивая золотистая надпись: "Здесь покоится вольный гладиатор Тангор Маас из Тиберии, геройски погибший восьмого дня месяца Ширит-Юарм в год Белого Мрурха".
Они еще немного постояли у могилы, затем одиннадцать раз поклонились и ушли.
Квенд Зоал тоже закончил Ритуал и сидел на камне, бессильно уронив руку и опустив голову на грудь.
- Ты так и собираешься сидеть? - спросил Рангар.
- Убей меня, иномирянин, - глухо произнес Квенд, не поднимая головы.
- Я не стану убивать тебя, - сказал Рангар. - Я устал убивать, не хочу даже видеть смерть, а не то чтобы самому...
- Значит, я сдохну сам. Как берх на могиле хозяина. Мне незачем больше жить. Я не хочу жить. Неужели это так трудно понять, иномирянин?
- Зови меня Рангаром. А понять тебя, конечно, можно, но вот приветствовать твое желание нельзя. И ты не прав, когда считаешь свою жизнь утратившей смысл. Разве тебе не важно, кто _на самом деле_ повинен в смерти твоего отца? Ведь ты, надеюсь, уже понял, что моей вины в том нет. Если бы вы не преследовали меня, твой отец жил бы и здравствовал, и твой помощник не погиб бы, и еще многие, очень многие остались бы в живых.
Квенд ничего не ответил.
- Впрочем, поступай как знаешь, - сказал Рангар. - Единственное, о чем прошу тебя, - помоги нам похоронить убитых воинов из охраны обоза и торговцев. Они тоже дрались отважно и достойно встретили смерть. К сожалению, у нас просто не хватит сил похоронить их каждого в отдельности, поэтому сделаем это в общей могиле. В моем мире такие могилы называют братскими.
- Может, дождемся очередного обоза или патруля? - спросил Фишур.
- Нет, Фишур. Неизвестно, когда сюда кто-нибудь заедет. Может, через несколько иттов, а может, и тэнов. Они ведь не стали дожидаться подмоги, когда обнажили мечи на нашей стороне.
Обоз, следующий из Брана в Поселок Рудокопов, появился через полтора тэна, когда тела погибших только-только подготовили к погребению. Обоз состоял из десяти фургонов и отряда охраны из сорока человек. Выслушав немногословный, не во всем правдивый, но вполне правдоподобный рассказ Фишура о происшедшей здесь трагедии, воины дружно взялись помогать в похоронах; чем могли, подсобляли и торговцы. Но только еще через два тэна Ритуал Погребения завершился, и обозы разъехались в разные стороны. Оставшиеся втроем друзья продолжали путь на восток, а встречный обоз - к Поселку Рудокопов.
Квенд Зоал отказался присоединиться к кому бы то ни было и остался у могилы Пала Коора.
Поскольку Ночные Убийцы реквизировали только три фургона, трое друзей нежданно-негаданно добавили к своим фургонам еще пять, да к тому же с товаром (самое ценное, правда, разбойники забрали), и теперь Фишур правил тархами головного фургона, Рангар и Лада ехали верхом, остальные фургоны двигались в связке.