За несколько тэнов пути друзья не перемолвились ни единым словом, каждый глубоко погрузился в печальные думы, и печать невосполнимой утраты лежала на их лицах, и горе стыло в глазах... Несколько раз их останавливали патрули; Фишур рассказывал всем одну и ту же историю и вежливо отказывался от предложения сопровождать их в Бран.
- Уж коли мы уцелели в той страшной переделке, то и до Брана доберемся. А там наймем охрану, - говорил им Фишур.
Так, в печальном однообразии, прошло три дня пути. Горе в душах не только не обмелело - поднялось выше, раздалось вширь и вглубь. Лишь однажды Рангар спросил Фишура:
- Почему ни кхели, ни кхелиты не помогли Ночным Убийцам?
- Кхели днем небоеспособны, они ночные твари. Солнечный свет слепит их и делает вялыми. А кхелиты трусливы. Нам очень повезло, что битва произошла днем.
И Фишур отхлебнул из фляги, с которой в последние дни не расставался.
Ему хоть это помогает, сумрачно подумал Рангар, а тут, если выпьешь, совсем тошно делается.
В Бран они добрались на седьмой день пути. Когда на горизонте в солнечных лучах вспыхнули золоченые башни северо-восточного форпоста империи. Лада задумчиво произнесла:
- После той битвы... и гибели Тангора... нас будто бы оставили в покое. Никто за нами не следит, никто не нападает. Может, все самое плохое и страшное осталось позади?
- Сомневаюсь, - сказал Рангар, вспомнив мрачное пророчество Верховного Мага Змеи.
- Очень хотелось бы, конечно, но...
Он сомневался не напрасно. Впереди их ожидало гораздо больше плохого, чем уже выпало на их долю.
В Бране они поселились в маленькой уютной гостинице неподалеку от базарной площади. На следующий же день им удалось продать перекупщику весь товар оптом и шесть фургонов с тархами. Себе друзья решили оставить один фургон, запряженный двумя тягловыми тархами, и двух верховых тархов. На вырученные деньги они купили новую одежду, доспехи и оружие. Рангар оставил свои мечи, обтягивающее трико и, конечно же, кольчугу из черного нифриллита. Фишур сменил практически все оружие и приобрел красивые доспехи с золотым отливом. Так же поступила и Лада. Отросшая борода и усы неузнаваемо изменили внешность Рангара. Фишур бороду по-прежнему брил, но отпустил усы, придававшие ему вполне респектабельный вид. Лада вновь приняла мужской облик и носила приклеенные черные усики, превратившие ее в юного красавца-кавалера.
Вечером, за ужином, Фишур спросил у Рангара:
- Когда ты думаешь отправляться дальше?
- Даже не знаю. Честно говоря, мне не очень нравится обстановка внутри нашего маленького отряда. Я понимаю, что никто не виноват в этом, но словно что-то надломилось в каждом из нас, совсем притупилось чувство опасности - я сужу по себе, но уверен, что и ты, Фишур, чувствуешь то же самое, не говоря уже о Ладушке, которая совсем потерялась в долинах печали, как говорил поэт. С таким настроением нам дальше ехать нельзя. Первая же атака - и мы хором отправимся на небесный остров. Наша боеспособность сейчас едва ли достигает пятой части от той, которая должна быть. Даже в отсутствие Тангора. И наибольшие опасения вызываю в себе я сам. Просто не знаю, смогу ли после всего убить кого бы то ни было _в любой ситуации_. Даже если мне будет грозить неминуемая смерть.
- И даже если Ладе? - осторожно спросил Фишур.
- Не знаю. Нет, я буду защищать ее изо всех сил, конечно, но... нет, не знаю. Во мне сейчас просто бушует непреодолимое отвращение к насильственной смерти... и в то же время я реалист и прекрасно понимаю, что на нашем пути без нее, как это ни горько, не обойтись. Ни в прошлом, ни в будущем. Просто жуткая ситуация, безвыходная...
- Странно слышать такое из уст лучшего бойца, - Фишур мрачно усмехнулся, - хотя я хорошо понимаю тебя. У самого внутри словно сломалось что-то... Так что будем делать, Рангар? Отступим, сдадимся?
Рангар долго молчал.
- Может, в самом деле бросить эту затею? - робко предложила Лада. - Мы с тобой вернемся домой, Рангар, и вместе с отцом заживем спокойно и счастливо...
Странным блеском сверкнули глаза Фишура, когда он взглянул на Рангара, ожидая ответа.
- Нет, моя милая Ладушка, - вздохнул Рангар. - Не обретем мы покоя на твоем родном острове, как и на всем Коарме, покуда не пройдем предписанный мне путь до конца и не совершим то, что должны и обязаны. А ты, Фишур, не сверкай глазами - я помню о судьбе твоей возлюбленной и о своем обещании. Мы продолжим путь. Я не сдался.
Фишур слегка покраснел.
- Но нам всем надо прийти в себя, - продолжал Рангар. - Ибо ехать сейчас равносильно самоубийству.
- В таком случае - когда? - спросил Фишур.
- Думаю, дня через три. Я посвящу эти дни особым тренировкам... не столько тела, сколько духа. На моем языке это называется медитацией.
- И ты станешь прежним Рангаром, бойцом неустрашимым и непобедимым?
Рангар хмыкнул.
- Ты мне льстишь, Фишур. Абсолютно непобедимых и неустрашимых не бывает и быть не может. В принципе. То, что мы уцелели в последней битве, событие с ничтожной вероятностью осуществления. У нас был в лучшем случае один шанс из тысячи. Это при том, что Тангор пожертвовал собой, а ты укрыл нас в пещере. Без этого у нас вообще бы не было шансов... Что касается меня, то надеюсь вернуть себе ту форму, которую имел до битвы.
- Тогда порядок. Эти три дня и мне не помешают. В последнее время я чересчур много пил... даже по моим меркам. Хочу урезать дозу и потренироваться. Мой меч пока не был лишним и, надеюсь, не будет таковым и далее. Особенно сейчас, когда нас осталось трое.
- Хотелось бы мне, чтобы наши мечи все скопом оказались лишними, пробормотал Рангар.
- Увы, мой друг, увы... Беспочвенные надежды вредны, ибо сбивают с толку. Но речь не об этом. Через три дня, будем надеяться, мы с тобой, Рангар, восстановимся. А как наша девочка? Лада, что скажешь?
- Не знаю... - сказала Лада растерянно и сокрушенно. - Не знаю, Фишур. Я сейчас будто мертвая. Или глубокая старуха. Вялость, слабость, постоянно плакать хочется...
- Я попробую помочь тебе, малыш, - мягко произнес Рангар. - Думаю, моей энергии хватит на нас двоих. А сейчас давайте спать. Впереди у нас три нелегких дня, так как то, чем мы будем заниматься, мало напоминает отдых в обычном смысле.