***
Вечером супруг позвал жену в кабинет. Разговор, произошедший там, поставил Айрин в недоумение.
— Любимая, я завтра с утра уеду, но боюсь, что за этим последует некоторая цепь событий, рассказывать о которой мне пока не хочется. Но заставить тебя страдать я тоже не могу, — начал он, расхаживая от волнения по кабинету.
Миссис Монтгомери насторожилась.
— У тебя появилась другая? — С ужасом спросила она.
— Что? — В изумлении спросил он. — Конечно, нет! Что за глупости ты говоришь? Я люблю мою девочку и никто мне больше не нужен.
Он нежно поцеловал ее и продолжил:
— У Пьетро будет письмо, в нем правда. Он отдаст его только после того, как все случится.
— Что случится? — в недоумении спросила она.
— Помни только то, что я никому не дам тебя в обиду. И про письмо у Пьетро.
Он опять стал целовать ее, но это Рин мало успокоило. Что-то явно назрело, и оставалось только ждать, и надеяться хоть когда-нибудь получить объяснения на счет происходящего сейчас.
***
Неделя пролетела быстро. Айрин ожидала приезда супруга с потаенной тревогой, которую она никак не проявляла внешне, но отказалась выезжать хоть куда-нибудь. Матушка пожала плечами, но настаивать не решилась. Анна тоже смирилась. По вечерам они устраивали чтения, а приходившие с утренним визитом жены арендаторов приносили кучу сплетен и новостей.
Айрин несколько раз смотрела в окно, но дорога оставалась пустой. Видимо, от напряжения у миссис Монтгомери случился обморок. Ее уложили на кровать и ослабили шнуровку. Элизабет осталась с дочерью. Небольшое подозрение мучило многоопытную матушку, но она пока не стала его озвучивать.
Наконец зашла Финч и доложила, что экипаж подъезжает. Элизабет пресекла попытку дочери подняться, и, оставив камеристку присмотреть за ней, отправилась вниз, чтобы поприветствовать зятя, и попросить его пройти к жене.
По мнению Айрин ее не было очень долго. Молодая женщина поднялась. Финч ничего не осталось, как последовать за хозяйкой.
Спустившись в холл, Рин поразилась тишине, царившей среди домочадцев, и ужасу, застывшему в их глазах.
========== Часть 14 ==========
Миссис Монтгомери наконец-то пришла в себя, обнаружив, что ее отнесли и уложили на постель. Рядом стояли плачущие матушка, Анна и верная Финч, подносящая к ее носу соли. Их запах до конца прогнал морок сознания, но чувства не вернулись. Она просто лежала, не ощущая ничего. Еще несколько минут назад она была счастливой женщиной, у которой были муж, любовь и милые женские радости. Теперь отнято все, даже желание жить.
— Дочка, ты поплачь, — погладив ее по руке, с болью в голосе попросила матушка.
— Действительно, мэм, поплачьте, — поддержала Элизабет искренне сочувствующая Финч.
«О чем это они? Плачут живые, а я умерла.» — Подумала она и опять провалилась в спасительное ничто.
***
Теперь рядом стоял молодой доктор, Эдвин Мур, только начавший практику в их местности.
— С кем я могу поговорить? — спросил он ожидающих за дверью женщин и Реджинальда.
— Я ее мать, — ответила Элизабет.
— Ей нужен покой. Одну не оставлять. Пока она не придет в себя, по крайней мере. Постарайтесь следить за тем, чтобы она ела и хорошо отдыхала. В ее положении это необходимость.
— Вы сказали «положение»? — тактично переспросила Анна.
— Она «в положении». Кстати, говоря с ней, приучайте ее к мысли, что ребенок послан ей, как утешение. Чтобы стимулировать ее желание жить и справиться с унынием. Посылайте за мной, даже если просто вам показалось, что что-то не так.
— Благодарим Вас, мистер Мур, — предложив ему щедрую плату, которая была принята с благодарностью, поблагодарил доктора дядя Реджинальд.
Матушка осталась присматривать за дочерью, приказав Фин менять ее периодически.
***
«Помни, я никому не дам тебя в обиду,.— диктовала ей память. -А себя? Почему ты не спас себя?» — подумала она, и наконец-то по ее щекам заструились спасительные слезы. В нее целый день впихивали еду, ее не оставляли в покое. А ей хотелось только одного — уснуть. Навсегда. И вдруг пришла другая, спасительная мысль: « Ребенок! Его ребенок!» И она впервые за день присела на постели. Это несказанно обрадовало матушку.
— Конечно! Милая моя, нужно жить. Тем более малыш не виноват, что иногда жизнь бывает суровой. Давай-ка наденем робу и ты хоть немного пройдешься. Может, хочешь перекусить? Ребеночку надо есть, — хлопотала Элизабет. И эти хлопоты помогли боли, сжимающей сердце Рин вырваться на волю и женщина разрыдалась.
— Поплачь, поплачь моя милая, — заплакав вместе с дочерью, пыталась утешить ее, мать.
***
Уже миновала полночь и Айрин проснулась. Теперь она спала урывками, забываясь на короткое время без снов. Матушка утомилась и задремала, слегка похрапывая во сне. Рин встала, одела робу и аккуратно выскользнула из комнаты, захватив спички и подсвечник. В коридоре зажгла свечу и двинулась в холл к портрету. Ее обуревала ненависть к той, чье изображение было на нем. Она выиграла! Забрала его к себе! Больше Рин не потерпит ее присутствия! Она уже подходила к холлу, как в проеме возникла фигура. Разглядев кто это, она вскрикнула и упала без чувств.
Ее опять осматривал доктор.
— Ну что ж, она в порядке. А галлюцинация — от нервного срыва. Я пропишу успокаивающие капли. Они на травах и вреда плоду не принесут.- Резюмировал доктор, принимая плату. — И все же постарайтесь не выпускать миссис Монтгомери из вида.
И доктор удалился.
***
Вскоре вернулся Пьетро, привезший тело хозяина. Айрин не сказали об этом, разместив гроб с останками ее супруга в их семейном склепе. До похорон было решено оставить все именно таким образом, щадя ее чувства. Но Пьетро зашел к ней, и глядя на ее почерневшее, осунувшееся от горя лицо и потухшие глаза, он попросил выйти Финч, заверив, что после разговора с хозяйкой он позовет вторую обратно. И как только та вышла, молча передал Рин письмо. Почерк супруга она узнала издали.
«Помни: письмо у Пьетро».
***
Дорогая, любимая, нежная моя супруга!
Я хорошо представляю себе, моя желанная голубка, тот праведный гнев, который ты заслуженно выльешь на мою голову, но опять прошу тебя: прочитай все до конца. Итак. Я знаю, что Анна рассказала тебе свою печальную историю. Но только не до конца. Теперь пора узнать всю правду.
Когда наша матушка, Паола, поняла, что внимание графа Гумбольти по отношению к Анне стало слишком пристальным, возникла необходимость выяснить материальное положение и репутацию возможного кандидата в мужья. Мы воспользовались хорошим отношением к нам генерала армейского корпуса карабинеров, и попросили произвести его негласное следствие в отношении графа. Правда оказалась ужасна. Представляясь всем как борец за получение независимости от Австрийской монархии, он получил доступ к средствам, собранным для борьбы, и приспособил их для своих нужд. Вполне законное требование отчитаться о потраченных деньгах поставили его перед дилеммой: женитьба на богатой наследнице или побег в страну, где его не достанут бывшие соратники. На беду, им увлеклась моя сестра. Потому как граф недурен собою, и ловок в любовных интригах, запутать Анну в сети своей похоти и лжи для него не составило труда. И когда мы представили все доказательства его вероломства, она наотрез отказалась нам верить. К нашему сожалению, Эрнст тоже попал под влияние графа. Жесткий контроль, установленный матушкой для пресечения нежелательного общения, не принес результатов. Воспользовавшись неопытностью моего младшего брата, граф передал письмо сестре, предложив ей бежать. Рассчитывая, что для того, чтобы избежать огласки, мы пойдем на мировую с ним. Но наш старый слуга Джовани проявил недюжинную наблюдательность, и смог вовремя поднять тревогу, сорвав похищение Анны.