— Не беспокойся. Мы справимся, — ответил ему один из головорезов, и они пошли к гостевому домику.
— Итак, вперед, господа, — глумливо усмехнувшись подал команду Фоули, и все двинулись к ярко освещенному зданию.
***
Дворецкий услышал звон колокольчика, не торопясь отправился справиться, кто же решился потревожить хозяев в дни скорби. Перед дверью стоял молодой, хорошо одетый мужчина. Дживс открыл дверь и спросил:
— Что Вам угодно, сэр?
— Мне угодно войти, — заявил тот, и бесцеремонно отодвинув дворецкого в сторону, зашел в помещение. Следом за ним ворвались еще трое, и один явно не подходящий к этой компании.
— Будьте любезны покинуть помещение, — как можно солиднее произнес Дживс. Но Фоули приказал обыскать все и запереть слуг в библиотеке. А женщин, Эрнста, Реджинальда привести в гостиную. Потом расположившись на диванах, он потребовал выпивку.
— Боюсь, что я не смогу удовлетворить ваши требования, сэр, — возмущенно ответил Дживс.
К этому моменту бандиты, вооруженные револьверами, сделали задуманное: слуги были заперты, а в гостиной стояли женщины и дядюшка. Эрнст, к ужасу Анны, стоял с бандитами. Тут же стояли шкатулки с драгоценностями, прихваченные из комнат женщин, и теперь Фоули ждал, когда будет вскрыто изделие мистера Джеремии Чабба в комнате Хьюго. Долго ждать не пришлось. Двое детин вернулись, таща сундук за собой.
— В чем дело? — раздраженно спросил Фоули.
— Хитрая штука, придется попотеть. Заберем с собой и вскроем, когда будем в безопасности, — ответил один из них
— Хорошо, — буркнул Фоули. — Томазо, объясните миссис Монтгомери о своих планах насчет нее, — цинично усмехаясь обратился он к графу.
— Вам придется проследовать с нами. А что бы Вы были послушны, мы захватим и мисс Монтгомери. И смею Вас заверить, что ее благополучие будет напрямую зависеть от Вашего послушания, — назидательно произнес Томазо.
***
Теперь необходимо было дождаться похорон и оглашения завещания. При этом мы были уверенны только в одном: до этого момента бандиты навряд ли предпримут что-либо против наших женщин. Теперь они должны были убедиться, что именно Айрин стала основной наследницей. Хотя, зная образ жизни этих молодцов, мы все равно присматривали за поместьем. Я тайно перебрался в домик Пьетро и ни коим образом старался себя не обнаружить, помня обморок моей жены до получения письма.
Полицейские уже прибыли в Кардифф, и также вместе с итальянцами ожидали развития событий. Один из них, которого не знал Гумбольти, побывал на моих похоронах в поместье, после чего наступил черед действовать Конану. Через три дня после похорон он огласил завещание, и ожидаемо большую часть, а это уже было двадцать три тысячи фунтов, получила супруга и немного Анна. К сожалению, сразу же после оглашения Эрнст отправился к Томазо и пересказал оглашенное завещание.
Наши друзья итальянцы, чтобы не ждать, когда же разбойники решатся на нападение, смогли хорошенько напугать Томазо, чтобы тот подтолкнул банду к действиям
***
Фоули сделал ошибку. Пока граф цинично объяснял молодым женщинам их судьбу, тот подошел близко к Айрин, чтобы предупредить нежелательные действия, и посчитав Элизабет и Реджинальда не опасными, он повернулся к ним спиной. Тяжелая китайская ваза династии Цинь, купленная Хьюго у антиквара, закончила свое существование, разбившись о голову Кахала. Тот схватился за нее и рухнул на пол.
— Я не дам ни одному негодяю испортить жизнь моей девочке, — торжествующе произнесла Элизабет.
— Стойте! — Остановил бандитов Томазо, бросившихся к леди. — Мы обещали, что все будет хорошо, пока миссис Айрин ведет себя, как паинька. А она так и поступает. Успокойте леди.
— Как скажите, мистер, — нагло ухмыльнувшись, ответил один из них и ударил матушку наотмашь. Та от удара потеряла сознание и упала на пол.
— Мама! — испуганно вскрикнула Рин, и бросилась к упавшей матери. Но ее перехватил один из молодчиков, и тряхнув, заставил остановиться.
— Надеюсь, больше героев нет? — спросил Томазо. Все молчали.
— Что-то ребята задерживаются, — произнес пришедший в себя Кахал, держась за пробитую голову. — Ведь я предупреждал, что он опасен.
— Благодарю за столь высокую оценку, — раздался голос Пьетро. Вместе с ним зашли итальянцы, и люди явно военные, но без формы… и Хьюго. Все с револьверами.
Воспользовавшись ситуацией, Рин вырвалась и попыталась наклониться, но корсет делал свое дело. На помощь ей пришел дядюшка. Они уложили на диван матушку. Анна упала в обморок, увидев брата, и дядюшке пришлось усадить на диван и ее. Рин растирала спиртом виски и матушке, и Анне.
Тем временем две группы людей стояли друг против друга. Перевес был явно не в пользу бандитов.
— Предлагаю всем сдаться, и без глупостей, — предложил комиссар.
Но те его слушать не стали, раздались первые выстрелы. Один бандит был убит. Другой ранен, но и полицейские понесли потери в виде двух раненых. Томазо в ярости направил револьвер на Рин и Анну, сидевших вместе и выстрелил. Никто не ожидал, что дядюшка Реджинальд способен на такой прыжок. Метнувшись к ним, он закрыл собой женщин, и упал сраженный пулей, успев прошептать: «Молодые… жить…»
Это, как спусковой курок, запустило захват оставшихся членов банды.
Когда наконец все успокоилось, раненым уже была оказана помощь, слуги выпущены, а скрученные бандиты и граф, под присмотром полиции и итальянцев, сидели в сторонке, пришло время порадоваться «воскрешению» Хьюго.
— Девочка моя, — тихо проговорила матушка. — Не делай глупость, умей прощать.
— А куда мне деваться, — мудро ответила Рин, с любовью посмотрев на мужа.
***
Эпилог.
Элизабет сидела за письмом, присланным ей дочерью. С мужем она примирилась, и теперь, когда все выяснилось, они в любви и согласии ждали своего первенца. Анна и внук старосты объявили о помолвке. Эрнст отправился в Америку, где его семья организовывала новое производство. Причем начал он с низов. Как высказался глава клана Монтгомери: «Праздная жизнь научила его не лучшему, может быть, труд это исправит». Комиссар за поимку особо опасной банды был приглашен в Букингемский дворец, где королева Виктория его поблагодарила лично. Итальянцы, отбыли к себе на родину, захватив с собой графа. Его ждал суд. Бандиты так же были осуждены и казнены. Все дочитав до конца, Элизабет отложила письмо в сторону, и вздохнула. У детей все налаживалось. Джонатан, делая разумные вложения их остатков капитала, добился неплохих результатов, Эзра делал успешную карьеру, и теперь стал считаться неплохой партией. А ее деятельная натура скучала, все было слишком хорошо. И одиноко.
Зашла Грейс и доложила, что приехал иностранец со смешным именем Пьетро.
— Проси, — оживилась матушка, поправив выбившиеся волоски из-под чепца. Тот зашел, и галантно поклонился. Необычность его вида заключалась в новеньком, с иголочки, костюме, в новом цилиндре и начищенных ботинках. В руках у него были цветы и пирожные, купленные в кондитерской лавке.
— Пьетро, дорогой мой, — радушно встретила его Элизабет. — Проходите! По делам к нам? Или Айрин что-то еще передала?
— Я просто подумал, вдруг Вам скучно, дай думаю зайду, поинтересуюсь, — помявшись, сказал он.
Матушка была опытной женщиной, и в разъяснениях не нуждалась.
— Могу ли я предложить Вам, друг мой, выпить со мной чая? — кокетливо предложила она.
На лице Пьетро расцвела белозубая улыбка.