Она возрадовалась в глубине души, чувствуя вонь его пота, мокрых мхов, земли и крови землероек.
– Наша охота была удачной, мы сделали много запасов.
– Повелитель, в моей спальне вода в ванне ещё не остыла, – жена присела в маленьком поклоне.
Он отвернулся и пошёл на выход.
– Мне идти за вами?
– Да, поможешь мне вымыться.
Ликорис еле поспевала за ним, идя быстрым шагом почти бегом по двум длинным коридорам и крутым лестницам. Эрганлавдий как только вошёл в покои скинул с себя вещи.
– Скажи слугам забрать и постирать.
Она передала приказ, стоящим за дверью двум воронам.
– И принесите ещё пару вёдер с чистой водой, – а когда вошла обратно, увидела, что муж уже лежит в ванне с закрытыми глазами. Взяла часть неиспользованного мха, намылила и стала медленно мыть его грудь, шею, руки.
Он открыл глаза.
– Приятно, что это?
– Это всего лишь намыленный мох.
Эрганлавдий внимательно рассмотрел её приспособление к мытью.
– Интересная идея, – понюхал. – И пахнет неплохо.
– Я подумала, это лучше чем ничего. И кстати, ваши мыловары могут добавлять мох с вершин скал при варке мыла. Там он не такой вонючий, как в низине, и можно создать даже некий аромат.
– Хорошо, я прикажу им. А чем ты так приятно пахнешь?
– Благовонием из приданого.
– Великолепный запах. Помоги мне вымыть голову.
Ликорис кивнула. В комнату постучались.
– Вносите, – крикнула, и слуги бегом поставив вёдра, ретировались. Она зачерпнула тяжёлым обсидиановым ковшом тёплую воду и, полив его голову, тщательно намылила, помассировала и смыла. Паук встал, и только вороница хотела смущённо отойти, как он схватил её за руку, что она чуть не упала в ванну и, приложив к члену, ухмыльнулся.
– Его тоже намыль.
Она повторила все те же манипуляции, что и с головой и густо покраснела.
Эрганлавдий вышел из ванны, накинул покрывало для вытирания, промокнул тело и, скинув, встал перед ней.
– Иди ко мне.
Ликорис подошла.
Он развязал шнурок пеньюара, отбрасывая его в сторону.
– Я чист и хочу тебя.
– Я готова.
– Поцелуй его.
Вороница замерла, переводя взгляд на быстро увеличивающийся в размерах мужской орган.
– Я хочу этого, ты – моя жена, – его голос стал твёрже, и она склонилась на колени. Он подставил член к губам.
Вороница наклонилась и робко поцеловала.
– Ещё, покрывай поцелуями.
Она продолжила. «Это не противно, пахнет свежестью, и он – мой муж».
– Я должна, я обязана подчиняться, – прошептала, не поняв и сама, что говорит вслух.
Эрганлавдий схватил её и поднял, заглядывая в глаза.
– Ты ничего не обязана делать против своей воли! Ты – благородная вороница. Царевна. Красива, как богиня. Это я должен валяться у твоих ног. Полукровка, не ворон, не паук. Чёрт знает кто и что! Ты хочешь сегодня, чтобы я вошёл в тебя? – его взгляд начал краснеть, а на коже появляться паучья щетина.
– Да…
– Ты говоришь правду? Не в угоду мужу?
– Нет.
– Скажи, что ты хочешь?
Она замерла.
– Говори… – он затряс её за плечи.
– Я хочу почувствовать то, что было тогда, жар, который разлился в моём теле, когда ты был во мне.
Этих слов оказалось для него достаточно. Он поднял её на руки, уложил на постель, отбрасывая гладкое покрывало цвета безлунной ночи, расставил ноги и вошёл, сразу увеличивая амплитуду движений.
– Я так истосковался по тебе, – перевернул её и вошёл в позе сзади, сжимая талию, насаживая на себя ближе и ближе.
– А – а – а, – застонала она впервые и он не смог сдержаться, оргазмировав вместе с ней.
После они лежали на спине и муж поглаживал её плоский живот.
– Почему ты так покорна?
Она молчала.
Он встал над ней на руки.
– Ты готова на всё, даже на то чего не хочешь. Скажи мне, такую покорность тебе внушил брат?
– Я боюсь.
Паук непонимающе приподнял смоляные брови.
– Тебя.
– Что? Почему?
– Я никогда раньше не видела представителей вашего рода. И когда ты там съел лошадь, во мне что–то оборвалось.
Он сел спиной к ней.
– Я такой, какой есть. Но мне не нужен твой страх. Не нужна такая покорность.
– Я не могу полюбить тебя. Слишком мы разные. Мне тяжело видеть тебя пауком.
– Это изменить невозможно, – встал, набросил покрывало и вышел.
– Уберите ванну, – бросил слугам низшего ранга, – а вы принесите жене ларец из снежного обсидиана из моей комнаты, – отдал приказ воинам, стоящим у двери на страже.
Все бегом кинулись исполнять приказ.
В спальню Ликорис внесли ларец и, поставив перед ней, сидящей уже в пеньюаре, поклонились и вышли.
Она открыла и дрожащими пальцами начала доставать изящные украшения: подвески, серьги, кольца, браслеты, бусы из разного обсидиана. «Я даже не представляла, что из такого мрачного камня, можно сделать такие прекрасные вещи. Но почему я содрогаюсь от страха и отвращения, как только вспомню его истинную суть. Он – мой муж и я должна смириться с этим. Он не прекрасный ворон, а страшный паук, и такова моя судьба».