– Отец! Ты что? Какой брак без любви? Ты так ненавидишь меня? – завизжала.
– Кластримия, тебе пора уже выйти замуж, стать матерью и примерной женой. Здесь ты совсем отбилась от рук и ни одного сколопендра в грош не ставишь. Думаю, такой паук, самое то, чтобы взять тебя в руки, тем более он молод и очень хорош собой. Разве нет? – его глаза улыбались.
– Нет! – топнула ногой. – Это бред!
– Вобин, оставляй детей и забирай её. Сыновья проводят вас в покои для гостей. Она – твоя. Проведи с ней ночь, а завтра мы поженим вас, если дочь до сегодняшнего дня сохранила девственность и достойна стать твоей женой. Я дам за ней богатое приданое.
Вобин потерял дар речи, переводя взгляд на сумасшедшую гарпию, но такую прекрасную, что его уже потрухивало только от мысли, что он войдёт в её совершенное тело уже этой ночью.
Кластримия закричала. Братья подскочили к ней и скрутили так, что она не могла пошевелиться, буравя всех ненавистным взглядом.
– Отец! Не позволяй ему меня насиловать. У меня не было мужчин. Я хочу выйти замуж по любви.
– Дочь, ты знаешь наши законы. Мужчина сначала берёт ту женщину, что хочет в жёны, и если она оказывается чиста, женится на ней после окончания ночи.
– Ненавижу! Всех вас ненавижу! Поганый паук!
– Идите. Вобин после вашей свадьбы ты получишь ящик самых лучших чёрных турмалинов – символ нашего государства, ещё два сундука с её вещами и драгоценностями, а их у неё предостаточно.
Они вышли из главного зала и вошли в туннельный коридор.
– Отец давно уже хотел выдать сестру замуж, но у нас не находил для неё подходящей кандидатуры.
– Я хочу искупаться.
Братья удивились.
– Насколько мы наслышаны: пауки не любят мыться.
– Не все, повелитель намывается каждый день и нам его личной охране привил любовь к чистоте и приятным ароматам.
– Хорошо. Вам принесут в покои ванну и всё необходимое, – улыбнулся один из братьев, стараясь не слушать вопли сестры.
– Твари! Ненавижу вас! Я откушу ему член, если он попытается всунуть мне его в рот.
– И аромат будет. Наши мыловары варят великолепное мыло, – ухмыльнулся второй.
Они распахнули перед пауком изукрашенные витиеватыми орнаментами двери. Он вошёл. После впихнули её.
Сколопендра прижалась спиной к дверям, которые братья, закрыли снаружи, посмеиваясь над строптивой сестрой.
– Если ты посмеешь меня тронуть…
Вобин подошёл, схватил её за подбородок, прижал всем телом и заглянул в метающие молнии глаза цвета смолы.
– Дорогая, влагалищем член не откусишь, а я в первую очередь собираюсь его засунуть тебе туда.
Она плюнула ему в лицо. Он не хотел бить эту строптивую жаркую красавицу, но выхода не было. Мир пауков свиреп, и все их жёны покорны и ласковы. Если он не приручит её за эту ночь, то везти такую жену домой нельзя. Ей отрежут язык за первое же нелицеприятное слово в его сторону и сожгут.
Вобин ударил сколопендру по лицу.
Она изумлённо распахнула глаза.
– Ты сволочь!
После этих слов последовал второй удар, третий и дошло до того, что сколопендра осталась голой, привязанной к спинкам постели жгутами из занавесей, с расставленными ногами, а во рту оказался кляп.
Двери открылись и в покои вошли молчаливые слуги, внесли ванну, вёдра с водой и мыло, источающее сильный травяной аромат. Пространство сразу наполнилось романтикой. За ними вползли и братья, бросив мимолётный взгляд на голую сестру, лежащую на постели в очень не пристойном виде.
– Хорош зятёк. Отец сделал правильный выбор.
– Да, он никогда и ни в чём не ошибается. Пока сестрёнка, стань послушной женой.
Она замычала, готовая убить полным ненависти взглядом. Вобин подошёл, нагло рассматривая её совершенное тело.
– Ты прекрасна, – наклонился, сжал обеими руками соски, выкручивая и принося ей лёгкую боль. Мычание продолжилось.
– Ты хочешь медленного и нежного вхождения, или бурного и резкого?
В ответ опять ненависть в глазах.
– Значит, решу сам, – он нарочно начал раздеваться перед ней, и когда снял штаны с уже стоящим членом, её глаза расширились от страха.
– Мне приятен твой взгляд. Я сейчас вымоюсь и приду, подожди, красавица, – слова сопроводил двойным нажатием на лобок с чёрным пушком. – И сразу войду сюда, – пальцы раскрыли нежные лепестки и вошли внутрь. – Какая горячая дырочка. Член дрогнул, и на головке выступила прозрачная капля, – а после посмотрим, откроешь ли ты ротик. Главное, запомни, в анус мы жён не имеем и этот вход у тебя останется девственным навсегда, – его рука легла под её ягодицы, погладил его одним пальцем, слегка, входя. Сколопендра вся сжалась. – Не бойся, это правда, такому унижению подвергаются наложницы, но мы имеем права их иметь только до женитьбы. Как ты уже слышала, у меня есть две, ждут в замке, чтобы в очередной раз ублажить меня, однако по нашему приезду и объявлению тебя женой, их сожгут. Таковы наши законы.