– То есть ты боялся за меня? – её идеальные брови поползли вверх.
– Конечно, глупышка, я влюбился в тебя с первого взгляда.
– А я с нашей первой ночи.
Впереди на холме показался аккуратный замок, стоящий, как перчатка с двумя пальцами вверх в сизом тумане. Они доползли до огромных ворот из толстого металла цвета каштана, покрытых мхом. Над ними красовался чёрный металлический паук с обсидиановыми глазами. Вобин громко постучался.
Двое охранников, которые всегда поочерёдно находились в дозоре, сейчас стояли на заборе нижней башни. Они бегом понеслись к воротам, сняли засов и открыли.
– Хозяин!
– Как же долго вас не было дома!
– Теперь буду часто, и ещё возьму пару охранников. Это моя жена – госпожа Кластримия, дочь владыки сколопендр. Выведите моих наложниц через другой вход, а я пока отведу её в высокую башню. Охранники поклонились, понимая, что жена хозяина не должна столкнуться с наложницами.
– Приветствуем вас, госпожа.
– Всё сделаем, господин, не волнуйтесь.
Вобин провёл жену по узкой, каменной, винтовой лестнице в верхнюю башню.
– Твои покои будут наверху, мои – внизу.
– А общие?
– Общие посередине, – усмехнулся. – Милая, твои и будут общими. Я буду часто оставаться у тебя. Мои же мне нужны только для уединения и размышления.
Они прошли ветвистый змейкой коридор тёмный, как в могиле.
– Почему здесь так темно?
– Меня же не было, и в горящих факелах никто не нуждался. Теперь ты здесь хозяйка. Завтра я пришлю тебе двоих воинов из моего гарнизона уже подходящих по возрасту в переход на другую должность, и ты можешь гонять их, как тебе заблагорассудится. Говори, что и куда поставить, повесить или убрать. В погребе и на чердаке всё есть: много мебели, факелов, картин. А сейчас располагайся, разбирай свои вещи и отдыхай, – открыл деревянные двери цвета старого изумруда и пригласил её в большие покои. Кластримия отметила уютное убранство комнаты, ничего лишнего: шкаф, комод, трюмо с овальным зеркалом инструктированным чёрным обсидианом, и огромная постель под балдахином из прозрачного панбархата цвета безлунной ночи с тёмно–синим орнаментом.
Вобин поцеловал её, прижимая к себе.
– Сейчас мои слуги внесут сюда твои сундуки, канделябры с дюжиной свечей, а чуть позже ванну с горячей водой.
Она кивнула.
– Спасибо, муж мой.
Он вышел, распорядился, что принести жене и, взяв за руки своих наложниц, стоящих уже за воротами, пошёл по тропе вниз.
– Господин, куда вы нас ведёте?
– Мы же никогда ещё не выходили из замка, с того момента, как нас подарило наше селение вам.
Он промолчал, на лице залегла тень. Ответить им нечего. А что сказать? Что ведёт их на казнь? Язык не поворачивался, одеревенел. В голове встали их идеальные обнажённые тела, ублажающие его, рты затягивающие член до самого горла, расширенные анусы, куда он жёстко толкался и далеко не раз. Они вышли на главную тропу, ведущую к центру долины к страшному чёрному столбу, наводящему ужас каждой наложнице. До него надо ещё преодолеть немалое расстояние и паук обратился.
– Обращайтесь.
Паучихи мгновенно приобрели основной вид.
– Ползите за мной.
Пауки, занимающиеся бытовыми делами, провожали их задумчивыми взглядами. Каждый понимал, что главнокомандующий молодняком ведёт наложниц на казнь. Ни один паук никогда не выводил своих шлюх из дома в долину, по какой либо другой причине.
– Смотри, Вобин с наложницами. (Они отличались от других паучих обручами на голове со снежным обсидианом)
– Он будет сжигать их.
– Ползём на площадь.
– Давай, яркое зрелище, – перешёптывались пауки и сползались за ним, создавая некий чёрный шлейф. Вскоре даже многие жёны, побросав все дела, окружили смертельный столб. Наложницы Вобина догадались, куда он их привёл, и завыли.
– Господин, почему?
– Ведь вы ещё не женаты, пощадите!
Он молча подвёл их к столбу.
– Обращайтесь обратно.
Паучихи обратились. Разорвал на них платья, оставив нагими. (Всех наложниц казнили всегда обнажёнными в знак их развратности, кроме покойной Ласки, так как она не предназначалась изначально в таковые)
Окружающие напряглись, вытянув шеи, жадно разглядывая красавиц с пышной грудью, которых имел главнокомандующий.
– Пауки и паучихи. По приказу повелителя я был эти дни в мире сколопендр. Их владыка отдал в жёны мне его дочь – прекрасную сколопендру Кластримию. Она уже в моём замке. Древний закон гласит: «Женившийся паук сжигает бывших наложниц». Раньше это делал колдун, но сейчас, я что–то не вижу его здесь, и это бремя теперь ложится меня. Я готов.
Его наложницы сразу замолчали, зная неумолимый закон. Страх сковал тела. Вобин привязал их спинами к столбу.