Меня гложет чувство вины, когда я понимаю, насколько счастлива, что у моей мамы есть хлыст, на случай если ей придется защищать себя от... людей.
Больше половины людей здесь носят какой-то из видов самодельного оружия. Меч является одним из лучших, я рада, что мне не приходится объяснять, зачем ношу его. Но есть в нем что-то, что привлекает больше внимания, чем мне бы хотелось. Я поднимаю меч и прикрепляю ремнем через плечо, чтобы помешать любой попытке поиграть с ним.
- У него есть имя? - спрашивает Тру-Тра.
- У кого?
- У твоего меча, - он говорит так, будто бы это нечто, само собой разумеющееся.
- Ой, пожалуйста, только не начинай, - я выбираю одежду из случайных комплектов, собранных мамой прошлой ночью.
Она также принесла с собой пустые бутылки из-под содовой и прочий хлам неизвестного происхождения, но к той куче я даже не притронулась.
- Я знал парня, у которого была катана.
- Была что?
- Японский меч самураев. Превосходный, - он хватается за сердце так, словно влюбился. - Его звали "Меч света". Я продал бы свою бабушку в рабство за него.
Я понимающе киваю.
- Можно, я дам имя твоему мечу?
- Нет.- Я достаю джинсы, которые должны подойти, и один носок.
- Почему?
- У него уже есть имя. - Я продолжаю копаться в груде одежды в поисках носка.
- Какое?
- Мишка Пуки.
Его дружелюбное лицо вдруг стало серьезным.
- Ты назвала свой уникальный, прекрасный меч, созданный для того, чтобы калечить, убивать и ставить на колени твоих врагов, выслушивая при этом плач их женщин, - Мишка Пуки?
- Да, тебе нравится?
- Даже шутить так - преступление против природы. Ты это понимаешь, не так ли? Я отчаянно пытаюсь не сказать кое-чего против девушек, но из-за тебя это довольно-таки тяжело.
- Да, ты прав, - я пожимаю плечами.- Мне следовало бы вместо этого назвать его Тотошкой или Флосси. Как думаешь?
Он смотрит на меня так, будто я еще более сумасшедшая, чем моя мама.
- Я ошибаюсь? У тебя на самом деле карманная собака в ножнах?
- О, мне интересно, смогу ли я найти розовые ножны для Мишки Пуки. Может быть, со стразиками? Что? Это слишком?
Он выходит, качая головой.
Его так легко дразнить. Я не спеша переодеваюсь и выхожу за дверь следом за Тру-Тра.
Кажется, будто коридор переполнен, как стадион Окленда во время ежегодного чемпионата по бейсболу.
Несколько мужчин среднего возраста обменивают перо на пузырек с лекарством. Я думаю, что в Мире После это версия наркосделки. Другой показывает что-то похожее на мизинец, потом убирает его обратно, когда парень тянется за ним. Они начинают спорить шепотом.
Две девушки идут, съежившись над несколькими банками супа, как будто бы они держат в руках горшочек золота. Они нервно оглядывают каждого, пока плетутся по коридору. Рядом с главным входом несколько человек со свежевыбритыми головами расклеивают листовки одного из Культов Апокалипсиса.
Снаружи заросший газон, устрашающе пустынный с мусором, разлетающимся от ветра. Любой, кто смотрит вниз с неба, может предположить, что это здание такое же заброшенное, как и другие.
Тру-Тра рассказывает мне о том, что уже превратилось в большую шутку: высший состав Сопротивления занял место в учительской, а Оби вступил в должность директора школы. Мы пересекаем школьный двор, следуя в кирпичное здание Оби, не покидая крытого перехода, даже учитывая тот факт, что так путь будет гораздо длиннее.
Вестибюль и залы в основном здании еще больше заняты, чем в моем, но, похоже, у этих людей есть цель. По коридору мчится парень, волоча за собой кабель. Несколько человек перемещают столы и стулья из одной комнаты в другую.
Подросток толкает тележку, заставленную сэндвичами и кувшинами с водой. Когда тележка проезжает мимо, люди хватают еду и напитки, как будто они имеют право на доставку еды, если работают в этом здании.
Тру-Тра берет пару сэндвичей и протягивает мне один. Как будто я часть толпы.
Я проглатываю свой завтрак до того, как кто-то поймет, что я не отсюда. Но с полным ртом я едва не давлюсь, когда вижу кое-что.
У людей в этом здании удлиненное оружие. Оно выглядит так, будто на него надели глушители, как это делают в фильмах убийцы.
Если на нас нападут ангелы, шум не будет иметь значения, потому что к этому моменту они уже будут знать, где мы находимся. Но если мы будем отстреливать друг друга...
Еда во рту вдруг стала на вкус как обычная холодная ветчина со специями и черствым хлебом, вместо того восхитительного угощения, коим была минуту назад.
Тру-Тра вваливается в дверь.
- ... ошибка, - звучит мужской голос из комнаты.
Люди сидят перед компьютерами в несколько рядов, полностью погруженные в мониторы. Я не видела ничего подобного со времен Нашествия. Некоторые из них не сочетаются с обстановкой, учитывая их очки и татуировки в виде дьявольского рога.
Многие люди настраивают компьютеры на задних рядах и смотрят большой телевизор, стоящий перед доской. Похоже, что Сопротивление придумало, как получить постоянный источник питания, по крайней мере, для одной комнаты.
Оби находится в центре всей этой активной деятельности. Шеренга людей следуют за ним, ожидая его согласия на что-то. Несколько человек в комнате следят за ним и за чем-то еще.
Боуден сидит рядом с ним. Его нос до сих пор опухший и в синяках из-за нашей драки во дворе предыдущего лагеря Сопротивления, произошедшей пару дней назад. Может быть, в следующий раз он научиться разговаривать с людьми как с людьми, вместо того чтобы издеваться над ними, пусть даже они такие маленькие девушки, как я, и кажутся легкой целью.
- Это была поправка в планах, не ошибка,- говорит Боуден. - И ни за что на свете это не было "предательством человечества". Сколько раз я должен объяснять это?
Удивительно, возле двери стоит корзинка с шоколадками. Тру-Тра прихватил две и протянул мне одну. Когда я чувствую батончик Сникерса у себя в руке, я понимаю, что это священная вещь.
- Опережать события - это не значит менять планы, Боуден, - говорит Оби, просматривая документы, которые передал ему сварливый солдат. - Мы не сможем следовать военной стратегии, если позволим пехотинцу выбирать время действий только потому, что он не может держать рот на замке и рассказывает обо всем кому попало. Каждый прохожий и каждая продажная шлюха уже знают об этом.
- Но это не...
- Твоя вина, - отвечает Оби - Я знаю. Тошнит уже от того, сколько раз ты это сказал. - Оби скользит взглядом в мою сторону, когда слушает следующего в ряду.
После минутной фантазии о вкусе шоколадного батончика я засовываю его в карман куртки.
Может, я могу убедить Пейдж съесть это.
- Боуден, ты пока что свободен, - Оби приглашает меня войти.
Когда мы проходим мимо друг друга, Боуден рычит.
Оби усмехается мне. Женщина, сидящая в следующем ряду, изучающе смотрит на меня с более чем профессиональным интересом.
- Приятно видеть тебя живой, Пенрин, - говорит Оби.
- Приятно быть живой, - отвечаю я. - У нас ночь кино?
- Мы создаем дистанционную систему наблюдения вокруг Бей-Бридж,- говорит Оби.- Это окупает наличие такого большого количества гениев в Долине, которые могут сделать невозможное возможным.
- Двадцать пятая камера подключена, - кричит кто-то из последнего ряда. Остальные программисты продолжают печатать на компьютерах, но я чувствую их волнение.
- Что ты ищешь?- спрашиваю я.
- Что-нибудь интересное, - отвечает Оби.
- У меня есть кое-что,- кричит программист позади нас. - Ангелы в Саннивэйл на автостраде Лоуренс.
- Переведи это на главный монитор, - говорит Оби.
В передней части аудитории включается один из больших телевизионных экранов.
Глава 5