Краснахоркаи Ласло
Мир продолжается
Оглавление
СОДЕРЖАНИЕ
ОН
1.
ГОВОРИТ
Блуждающе-Стоя
(Оттилия Мульцет)
На скорости
(Джордж Сиртес)
Он хочет забыть
(Джон Бэтки)
Как мило
(Джей Би)
В последнее время в Турине
(Джей Би)
Мир продолжается
(Джей Би)
Универсальный Тесей
(Джей Би)
Всего сто человек
(Джей Би)
Не на Гераклитовом пути
(Джей Би)
II.
РАССКАЗЫВАЕТ
Пересечение Девяти Драконов
(Джей Би)
Один раз на 381
(Джей Би)
Хенрик Мольнар Дьёрдь Фехер
(Джей Би)
Банкиры
(ОМ)
Капля воды
(Джей Би)
Спуск по лесной дороге
(ГС)
Законопроект
(ГС)
Тот Гагарин
(ОМ)
Теория препятствий
(Джей Би)
Путешествие в место без благословений
(ОМ)
Лебедь Стамбула
(Джей Би)
III.
ПРОЩАНИЕ
Мне ничего отсюда не нужно
(ОМ)
ОН
1 . ГОВОРИТ
БРОДЯЩИЙ - СТОЯЩИЙ
Я должен покинуть это место, потому что здесь никому не место и не стоит оставаться, потому что это то место — с его невыносимой, холодной, печальной, мрачной и смертельной тяжестью — откуда я должен бежать, взять свой чемодан, прежде всего чемодан, двух чемоданов будет как раз достаточно, запихнуть всё в два чемодана, затем щелкнуть замком, чтобы я мог броситься к сапожнику, и подмять — я подметал и переподнимал, нужны сапоги, хорошая пара сапог — во всяком случае, одной хорошей пары сапог и двух чемоданов достаточно, и с этим мы можем отправиться уже сейчас, поскольку мы можем определить — потому что это первый шаг — где именно мы находимся прямо сейчас; ну, значит, требуется своего рода умение, требуются практические знания, чтобы мы могли точно определить, где мы находимся —
не просто какое-то чувство направления или некая таинственная вещь, находящаяся в глубине сердца, — чтобы в соответствии с этим знанием мы могли затем выбрать правильное направление; нам нужно чувство, как если бы мы держали в руках некое специфическое устройство для ориентации, устройство, которое поможет нам констатировать: в данный момент времени мы находимся здесь и здесь, в этой точке пространства, расположенные, как ни странно, на перекрёстке, который особенно невыносим, холоден, печален, уныл и смертоносен, на перекрёстке, с которого нужно уйти, потому что здесь человек не может быть или оставаться, человек — в этой болотистой, обескураживающе тёмной точке пространства — не может сделать ничего другого, кроме как сказать: уходи, и уходи прямо сейчас, уходи немедленно, даже не думая об этом, и не оглядывайся, просто следуй заранее предопределённому маршруту, с твёрдо устремлённым вперёд взором, устремлённым, конечно же, в правильном направлении, выбор которого не кажется таким уж мучительно трудным, если, конечно, не станет ясно, что это практическое знание, это особое чувство — поскольку ему удаётся определить координаты точек, простирающихся сквозь печаль и смертность, — вдруг заявляет: под «обычным «обстоятельства» обычно происходят так: мы говорим, что отсюда нам нужно идти в том или ином направлении, другими словами, мы говорим, что это направление – правильное направление, или совершенно противоположное направление – правильное направление: но есть определенные
случаи, так называемые «необыкновенные обстоятельства», когда это чувство, это практическое знание, справедливо высоко ценимое, возвещает, что выбранное нами направление хорошее, оно говорит нам: идите прямо, вот так, сюда, отлично, — и это же самое чувство одновременно говорит нам, что противоположное направление тоже хорошо, ну, и вот тогда наступает состояние, известное как бродяжничество-стояние, потому что вот этот человек, с двумя тяжелыми чемоданами в руках и парой превосходно подшитых ботинок, и он может пойти направо, и он не ошибется, и он может пойти налево, и в этом он, конечно, тоже не ошибется, так что оба эти направления, диаметрально противоположные друг другу, оцениваются как совершенно хорошие этим практическим чувством внутри нас, и для этого есть все основания, потому что это практическое знание, указывающее два диаметрально противоположных направления, действует теперь в рамках, определяемых желанием, а именно, что «идти направо» так же хорошо, как и «идти в «влево», потому что оба эти направления, с точки зрения наших желаний, указывают на самое отдаленное место, место, самое удаленное отсюда; Итак, точка, к которой нужно прийти в любом направлении, больше не определяется практическим знанием, чувством или способностью, но желанием, и только желанием — тоской человека не только по перемещению на наибольшее расстояние от его нынешнего положения, но и в место наибольшей надежды, где он может обрести покой, ибо, несомненно, это главное, покой, именно этого ищет этот человек в желанной дали, некоторого покоя от невыразимо гнетущего, мучительного, безумного беспокойства, которое охватывает его всякий раз, когда он думает о своем нынешнем положении, когда он думает о своей отправной точке, о той бесконечно чужой стране, где он сейчас находится и откуда он должен уйти, потому что все здесь невыносимо, холодно, печально, мрачно и смертельно, но откуда, в самый первый момент, он едва может перенести шок, когда осознает — и он действительно ужасается, — когда осознает, что его руки и ноги по сути крепко связаны, а именно из-за его безупречного практического чувства, что его руки и ноги крепко связаны, потому что это практическое чувство указывает в двух противоположных направлениях одновременно, говоря ему: уходи уже, это правильный путь, но как можно уйти в двух противоположных направлениях сразу, вот в чем вопрос, так и остается вопросом, он стоит, как будто его пришвартовали здесь, как развалюху, стоит, сгорбившись под тяжестью тяжелых чемоданов, стоит, не шевелится, и вот так, стоя, неподвижно отправляется в необузданный мир, в направлении — неважно в каком, это может быть любое