потому что они тоже только из чего-то собраны – ну, неважно, дело в том, что здесь мы видим движение, прерывание или остановка которого, как бы это сказать, отсрочены навсегда, так что у нас есть и остановка, и движение, но за обоими, и обратите теперь внимание, говорит он, есть то неуловимое,
непостижимая гигасистема, которая определяет, чем она будет, остановкой или движением, а за мирами есть иные миры, каждый мир идеально скрывает другой мир, конечно, хотя всё это можно выразить и так: любой мир — это всего лишь врата, тайная дверь в миллиарды миров, которые доступны только через этот единственный мир, и есть миры за мирами, но на самом деле — огромный перевернутый мир, гигахаос, можно сказать, и это не выражает того, о чём мы говорим, лучше, чем если бы мы признали целое иерархическими частями единой огромной системы, конечно, это только слова, а слова никогда ничего не открывают, нет, совершенно точно, что они существуют именно для того, чтобы скрывать выход, играя роль скрытой, нет, заложенной двери, которая никогда не откроется, и конечно, с мыслью тоже дела обстоят не намного лучше, мысль тоже всегда застревает на каком-то пороге, именно там, где эта мысль должна перейти в запредельное, короче говоря, неважно, слова это или нет или мыслей, это как граница, закрывающаяся в старые времена — нет ни входа, ни выхода — в то время как замкнутая область в своей напряженной причинности дрожит там, как желеобразная масса, бесполезная и вводящая в заблуждение, но мы могли бы сделать еще один шаг вперед, потому что если ранее мы согласились, говорит он, что есть либо остановка, либо отложенная остановка, за этой сущностью, которая решает, останавливаемся ли мы или движемся, за ней тоже стоит непостижимая, но все же мыслимая гигасистема, и это та же самая идентичная , в каждом его примере работает одна и та же гигасистема, все это гига-ирование не очень помогает, но он не может придумать лучшего термина прямо сейчас, и в любом случае неинтересно, какое слово не может выразить то, что он хочет сказать, это не первый раз, когда он сталкивается с этой проблемой, ибо, увы, он может только повторять, что такова ситуация со словами, что слова беспомощны, это всегда карусель, вокруг самой вещи, никогда В яблочко, это слова для вас, чтобы он со своей стороны не слишком волновался, что он тоже не может найти правильное слово, на сегодня давайте обойдемся гигасистемой, она вообще ничего не выражает, то есть, по сравнению с тем, что она должна выражать, что на самом деле причина, по которой эта система находится там непосредственно за каждой частью видимых и невидимых сфер, что на самом деле эта система находится там в сферах чрезвычайно огромных вселенских единиц и чрезвычайно крошечных вселенских единиц, и это больше не мир, это сущность, когда он делает еще один глоток из пластикового кувшина здесь, в углу подземного перехода на станции Ньюгати, где он искал убежища от зимнего холода, ибо есть мир и есть эта сущность
мир, и, предположительно, существуют эти различные миры, каждый со своей собственной сущностью, но одновременно, все вместе, потому что именно так мы должны думать об этом, все это одновременно вместе, эти миры и их сущность не отделены друг от друга, они сделаны из одной ткани, эта сущность вплетена, так сказать, в свой собственный особый мир, говоря о котором — и здесь с выражением глубокой значимости он опускает пластиковый кувшин в грязную жижу искусственного мраморного пола — мы не ошибемся, если будем говорить отдельно о мире и отдельно о его сущности, насколько это возможно, то есть о той сущности, о которой он сам, здесь, на станции Ньюгати, в разгар рождественской суеты, прежде чем опустошить свой пластиковый кувшин, он скажет вот что, так что вы сможете представить это себе в более простой форме — хотя он может понять, что наше внимание ослабевает — если вы уделите этому время, вы сможете увидеть это в виде нагромождения препятствий, ужасающая, чудовищно огромная, смешная полоса препятствий, одни лишь невидимые препятствия и одно лишь скрытое сопротивление повсюду, ибо представьте себе мир перед собой, или, если быть точнее, представьте себе невообразимо огромный мир, настолько невообразимо огромный, насколько вы можете себе представить, и тогда вы сможете увидеть, что каждое событие в нем зависит от препятствия, оно зависит от этого препятствия гораздо сильнее, чем от импульса, так сказать, который толкает его вперед или привел бы в движение, если бы мог, это не так уж сложно, говорит он, это можно представить, позвольте вашему разуму пробежать по всему миру от неисчерпаемого царства субатомных частиц до неисчерпаемого царства вселенных, и вы сможете увидеть факты, которые являются либо событиями, либо вещами, либо отсутствием событий, либо отсутствием вещей, но если они являются последними, даже тогда они являются отсутствиями, обладающими диаметрально реальным фактом невозникновения вещей или событий, ну тогда, и теперь он пытается подняться на ноги, но падает назад на слоях пальто, расстеленных под ним, мы можем ясно распознать эту сущность мира, различных миров, ибо теперь ясно видно, не так ли? что именно препятствия скрепляют его, препятствия придают ему структуру, насколько вообще возможно говорить о структуре, препятствия определяют, что будет, а что нет, препятствия, будет ли оно тем или иным, Серым Волком или Красной Шапочкой, кем оно будет, а кем нет, куда оно пойдет или где остановится, или когда оно начнётся и начнётся ли вообще, нет ничего, говорит он, прижавшись спиной к стене, толпе, проносящейся мимо в оглушительном грохоте подземного перехода, ничего, что не было бы сотворено Им или уничтожено Им, владыкой жизни и смерти,