Ответ был: да, может, заключил он, и что-то мощно пульсировало за пределами этой боли, поэтому он просто сидел там, сохраняя неподвижность, его поза не изменилась, здесь, где-то, повсюду вокруг него, этот рев, грохот, гром, и не оставалось ничего другого, как оставаться таким, ничего не делая, ничего не говоря, не двигаясь, не думая о том, где он и что происходит, да, особенно не думая, даже о том, почему он сейчас совершенно трезв, разве он не был мертвецки пьян, пьян как скунс, да, он был ужасно пьян, но перестань вспоминать, отчаянно увещевал он себя, потому что, очевидно, вспоминать означало двигаться, и его единственный шанс сейчас был отказаться от всякого движения, полностью остановиться, чтобы эта боль в его голове уменьшилась, не говорить, не слышать, не думать, не вспоминать, нет, даже не надеяться, потому что надеяться означало тоже двигаться, и даже это могло бы вывести это полностью парализованное состояние, которое он пытался поддерживать, полностью остановиться, чтобы боль уменьшилась, должна утихнуть, и эта строгая дисциплина возымела свое действие, хотя и по прошествии неизмеримого времени, по прошествии дней? ночей? и еще дней? и еще ночей?
вдруг, бах, оно начало стихать, уменьшаться и остановилось, и настал момент, когда после дней и ночей, ночей и дней — он смог приоткрыть глаз лишь на щелочку, сначала лишь на щелочку, но этого было достаточно, чтобы он установил, что он никогда не сидел на том месте, где сидел, и, возможно, никто никогда не сидел там раньше, потому что он сразу понял, что сидит посреди скоростных автомагистралей, изгибающихся во все стороны, или, если выразиться точнее, скоростных автомагистралей, изгибающихся в разных направлениях, его окружали скоростные автомагистрали, без сомнения, образ, увиденный через щель, подсказывал ему: скоростные автомагистрали наверху, скоростные автомагистрали внизу, скоростные автомагистрали слева и, наконец, скоростные автомагистрали справа тоже, естественно, его первой мыслью было, что он нездоров, а следующей мыслью было, что не только он, но и всё вокруг него нездорово, надземные автомагистрали на многих уровнях, кто когда-либо слышал о таком, таким образом он на некоторое время сжался от узнавания, не желая признавать это, потому что как одновременное переводчик он обладал определенными областями специализации, одной из которых были транспортные системы и системы дорожного движения, и поскольку он был синхронным переводчиком со специализацией в транспортных системах и системах дорожного движения, у него уже сложилось хорошее представление о том, где он находится, но он отказывался в это верить, потому что, в конце концов, он никак не мог здесь находиться; он метафорически покачал головой, потому что, конечно, он не мог на самом деле покачать головой из-за боли, ни один человек не мог находиться в том месте, где он сейчас
был, несмотря на то, что он мог видеть знаменитую колонну внизу с обвивающимися вокруг нее драконами, о нет, подумал он сейчас, о нет, я внутри Перекрёстка Девяти Драконов, но как я вообще могу быть внутри, вот в чём вопрос, Перекрёсток Девяти Драконов, или, как говорят местные жители, Цзялунчжу Цзяоцзи, это не то, внутри чего может находиться человек, и настал момент, когда эта щель стала полным обзором, потому что к этому времени он осмелился открыть один глаз, боль сохранялась притуплённым правлением в его голове, притуплённая, так что он подумал, что надежда, которая теперь могла вспыхнуть в нём, не будет совсем беспочвенной, и он выглянул этим единственным глазом, ибо он открыл только левый, он широко раскрыл его, или можно было бы сказать, что глаз просто широко распахнулся, потому что у него не было галлюцинаций, он действительно был внутри Перекрёстка Девяти Драконов, или, как говорят местные жители, Цзялунчжу Цзяоцзи, он был глубоко внутри него, спиной прислонившись к перилам какого-то пешеходного моста, словно кто-то его к ним прислонил, кто это мог сделать, он не имел ни малейшего понятия, в любом случае он был здесь, прислоненный, потому что этот, как его там называют, пешеходный мост, имел перила из плексигласа, пластиковую обшивку по пояс по всей длине, очевидно, чтобы не дать кому-либо опрокинуться и упасть среди свистящих машин, чтобы не дать вам опрокинуться, повторил он, и теперь его другой глаз распахнулся самым смелым образом, ибо в этот момент он осознал, что находится высоко, что этот пешеходный мост, как указывало его название, был настоящим мостом, который возвышался в воздухе над уровнем земли и не просто перекидывался через что-то, но фактически вел пешехода на разных уровнях высоты между скоростными автомагистралями, которые бежали вверх и вниз, туда и сюда, было ли это разумным поступком?! — спросил он себя, нет, неразумным, ответил он, так что в конце концов — и тут он опустил взгляд, чтобы посмотреть перед собой