сблизить их как можно плотнее на поверхности, то можно в шутку сказать, что они требуют как можно меньше площади поверхности или что сама поверхность требует как можно меньше площади поверхности, не так ли? воистину так, спрашивает он и отвечает на свой собственный вопрос почти торжествующе, оно требует идеальной поверхности, которая является наименьшей, короче говоря: оно стремится к идеалу, и с этой точки зрения, я полагаю, вопрос кажется совершенно ясным, говорит человек, и его слушатель отвечает, что да, это так, совершенно, но теперь человек становится совсем серьезным, как будто тень промелькнула по этому красивому лицу в этой массивной голове, и изменившимся голосом, как-то мягче, он мягко спрашивает себя, все ли в порядке так, и он отвечает, нет, не все в порядке, и он бросает взгляд в сторону своего слушателя, прежде чем продолжить, нет, не все в порядке, потому что все, что мы сказали, может быть высказано, но на самом деле бесполезно, потому что сама вода каким-то образом избегает приближений такого рода, потому что после всего вышесказанного она все еще обладает огромным количеством других свойств, которые не должны существовать, однако они существуют, свойств, которые сильно отличают ее от всех других жидкостей, как будто вода - это что-то иное, чем жидкость, или вообще не жидкость, а скорее... ну да, чистая вода, необычайное вещество, первичный элемент, хранящий свои внутренние тайны, так что мы можем рассуждать здесь, как я только что сделал, до определённого предела о том, что мы знаем о воде с нашей точки зрения, но в конце концов я должен признаться, что на самом деле эти попытки, которые я только что предпринял, не приблизят нас к сути её структуры, эти попытки ни к чему не приведут, когда мы рассматриваем воду как обладающую такими свойствами, как память, например, которая должна существовать наверняка, поскольку после того, как мы расплавим лёд обратно в жидкую воду, этот лёд возвращается в ту же самую жидкокристаллическую систему, которой он обладал ранее, другими словами, вода, даже в форме льда, сохраняет свою структуру, и не утешает также то, что вдобавок ко всем своим многочисленным аномалиям вода способна хранить информацию, бесконечное количество информации, то есть вода знает обо всём, что произошло на Земле и происходит сейчас, так что наших знаний недостаточно, чтобы понять даже одну каплю воды, понимаете это? спрашивает он хриплым голосом, и теперь понимаете, почему я сижу здесь и размышляю, почему местные жители продолжают говорить что капля воды из Ганга — это храм? — спрашивает он, но знает, что не получит ответа, поэтому наступает глубокая тишина, словно и вправду расстояние в несколько тысяч лет разделяет их двоих, он знает, что ему следует двигаться дальше, но пока не решается сделать это или просто не может, он смотрит на огромный тройной подбородок мужчины с тремя складками, покоящимися на груди, он смотрит на гигантскую черно-
Очки в оправе едва держатся на кончике носа в изнуряющей жаре, он смотрит на другого мужчину, созерцающего воду, и видит очертания прекрасного лица, погребенного в той массе жира, которая есть голова, прекрасного лица, которое он, возможно, не встречал раньше, но которое, тем не менее, так поразительно знакомо, и вот он чувствует, что сейчас, прямо сейчас у него есть силы сделать свой ход, и он делает свой ход, медленно поднимаясь со ступеньки, и он пытается найти подходящие слова, чтобы уйти, но другой опережает его, снова смотрит на него, и его взгляд слегка насмешливый, когда он спрашивает, у вас случайно нет с собой ста рупий, чтобы выручить меня, услышав это, слова мгновенно замирают у него внутри, и он спускается по ступеньке, толстяк немного отходит в сторону, по-видимому, давая ему пройти, так что все кончено, он испытывает облегчение и надежду, и действительно, узкий проход к самой нижней ступеньке уже открывается для него сквозь толпу, он все еще хочет что-то сказать на прощание, но другой его снова опережает и кричит ему вслед: подумать только!
Мы рассмотрели только одну каплю воды из Ганга, а знаете ли вы, сколько капель в Ганге? на что он, естественно, не знает, что ответить, кроме как кивнуть на прощание, после чего не оборачивается, ведь есть ещё шанс, что мужчина сможет позвать его обратно, в конце концов, если бы мужчина был способен остановить его и вовлечь в разговор – чего никто не мог сделать с момента его прибытия в город – если бы мужчина был способен на это, тогда действительно существовала бы опасность, что он не смог бы освободиться от него и ему пришлось бы узнать ещё больше о внутренних тайнах капли воды, возможно, даже постичь истинную сущность капли воды, прямо здесь, рядом с скандально пенящейся пеной Ганга, но нет, когда он оглядывается назад, пройдя около ста метров, мужчина не проявляет ни малейшего признака дальнейшего интереса к нему, всё, что он видит, – это то, что мужчина всё ещё сидит на том же месте, что и прежде, то есть, более или менее полулежа на самых нижних ступенях, это огромное тающее тело, практически голое, если не считать грязной набедренной повязки и огромного очки, и этот тройной подбородок, и поэтому он может двигаться дальше, он, вероятно, уже более чем устал от этого человека, боже мой, думает он теперь, ускоряя шаги, как я мог быть таким беспечным, как я мог окунуться с головой в это безумие, и вообще, что это был за абсурдный разговор, эти ковалентные связи, эти Платоновы тела и поверхностное натяжение, именно то, что мне было нужно, правда, такой разговор, выбрось это из головы, не думай больше об этом, не пытайся понять, что это