DOWNHILLONAFORESTROAD
Впервые в жизни у него возникли трудности с тем, чтобы вставить ключ в замок зажигания, и в конце концов он вырвал его, хотя и не было другого выхода, кроме как силой. Затем он завел мотор, который ожил, и выехал задним ходом на холмистую дорогу, совершенно забыв о проблеме с ключом, хотя, продолжая маневрировать, он задавался вопросом, все ли в порядке, ведь в конце концов, у такой новой машины не должно было возникнуть проблем с тем, чтобы вставить ключ в замок зажигания, но эта мысль исчезла, как только он тронулся с места, не оставив и следа, и он сосредоточился на том, чтобы ехать на второй передаче, прежде чем переключиться на третью, а затем снова подняться, чтобы добраться до шоссе над деревней, шоссе, которое все еще будет пустынным, потому что половина девятого — слишком рано для туристов и слишком поздно для местных жителей. Не то чтобы он знал точное время, потому что, когда он посмотрел на часы машины, они показывали без восьми девять, и он подумал: «О, лучше поторопись!», и он слегка нажал на газ, в то время как по обе стороны от него ветви образовали шатер над извилистой дорожкой. Вся эта сцена была так прекрасна с солнечными лучами, проникающими в ветви, свет, озаряющий дорогу, все дрожит, и впереди — шоссе; «Довольно чудесно», — подумал он и почти чувствовал запах зелени, еще влажной от росы. Он находился на прямом участке дороги, примерно в трехстах метрах от дороги, ведущей прямо вниз, где машина естественным образом набирала скорость. Он подумал, что неплохо было бы послушать музыку, и уже потянулся к радиоприемнику, как вдруг увидел, метрах в ста или ста пятидесяти перед собой — то есть примерно на половине или двух третях пути по прямой — пятно на дороге, заставившее его нахмуриться и вглядеться, пытаясь угадать, что это может быть, брошенный кусок одежды, деталь машины или что? — и в его голове мелькнуло, что это выглядело точь-в-точь как животное, хотя это, должно быть, была какая-то тряпка, что-то брошенное или сброшенное с грузовика, тряпка, которая осталась странно спутанной. Но когда он увидел, что есть что-то и посередине дороги, и по обочине, он наклонился вперед на рулевом колесе и попытался получше рассмотреть это, но не смог как следует разглядеть.
где одна форма остановилась, а другая начала, поэтому он на всякий случай сбавил скорость, потому что если их было двое, то он не хотел переезжать ни одного из них, и только когда он подошел совсем близко, он смог их разглядеть, и был так удивлен, что едва мог поверить своим глазам и нажал на тормоз, потому что эта штука не просто выглядела как животное, она была им, молодой собакой, щенком, сидящим совершенно неподвижно на белой линии посреди дороги, довольно худым существом с пятнистой шерстью и невинным взглядом посреди дороги, наблюдающим за ним в машине, совершенно спокойно сидящим на своем заднице, держа спину прямо, и что было еще более пугающим, чем сам факт ее присутствия, был взгляд в ее глазах, то, как она не двигалась, совершенно непостижимым образом она просто сидела там, несмотря на большую машину, какого черта она там делала, когда машина практически на ней была, так что было видно, что собака не собиралась двигаться, даже если бы она или ее большая машина сдвинулись с места, потому что эта собака не интересовалась машиной или ее близостью, хотя она была почти прикоснувшись к нему; и только тогда он заметил, что слева от собаки, сидевшей на белой линии, на обочине дороги лежала другая собака, ее расплющенный труп, по-видимому, сбила машина, которая его распорола, был виден ее живот, и хотя его собственная машина уже добралась до них, товарищ мертвой собаки...
какие были между ними отношения? были ли они товарищами? — не сдвинулись ни на дюйм, поэтому ему пришлось очень медленно объехать ее справа, сдвинув правое колесо с дороги, чтобы проехать, лишь на несколько сантиметров, если не меньше, собака все еще сидела там, выпрямившись, и теперь он мог смотреть ей прямо в морду, хотя было бы лучше, если бы он этого не делал, потому что, осторожно проехав ее, собака медленно следила за ним взглядом, своим печальным взглядом, в котором не было ни следа паники, ни дикой ярости, ни травмы от шока, глаза просто непонимающие и печальные, печально глядящие на водителя машины, которая объезжала его и удалялась, все еще не сдвигаясь с белой линии посреди лесной дороги, и не имело значения, было ли это в пятнадцати милях от Лос-Анджелеса, в восемнадцати милях от Киото или в двадцати милях к северу от Будапешта, она просто сидела там, выглядя грустной, наблюдая за своим товарищем, ожидая, что кто-то подойдет и объяснит, что произошло, или просто сидела и ждала, когда тот наконец встанет. и сделать какое-нибудь движение, чтобы эта парочка могла исчезнуть из этого непонятного места.