Очень красивое, так сказал Гагарин, когда, будучи Первым человеком, он увидел Землю из одного из иллюминаторов «Востока-1», и он не пытался объяснить, насколько это было очень, и насколько это было красивое, потому что он увидел нечто — Землю — как никто никогда не видел ее прежде, но не будем останавливаться на этом, вернемся к тому, что было до взлета, к Королеву на взлетном центре после того, как он провел всю ночь без сна, или к
Вернее сказать, в смертельном страхе, потому что именно тогда, когда под гнетом так называемой вечерней тьмы, когда всё имеет тенденцию показывать свою самую угрожающую сторону, он чувствовал, что, помещая Гагарина в эту бомбу замедленного действия, он отправляет его в почти непредсказуемо фатальное путешествие, этот трезвый и сдержанный человек был подобен человеку, который мог немедленно, из-за бессонницы и своей весьма разумной тревоги, откусить голову любому, кто мог бы к нему сейчас случайно приблизиться, так что никто на самом деле к нему не подходил, ни один коллега, они просто выполняли его приказы с почтительного расстояния, и они отправили Гагарина вверх по лестнице рядом с переносными лесами в капсулу, они дали ему — поскольку он имел право произнести эти последние слова — своего рода воззвание к советскому народу и к партии, затем они усадили его на сиденье в капсуле, они закрыли дверь, и затем все, включая самого Гагарина, начали яростно работать над подготовкой, проверяя, проверяя, проверяя всё возможное снова и снова, чтобы Королев мог обратиться к Гагарину радио, чтобы он мог в течение следующих ста восьми минут выкрикивать в микрофон эту знаменитую фразу – среди прочих – фразу, которую можно услышать и сегодня: «Заря звонила Кедру. Космический корабль вот-вот взлетит, Кедр», – после чего Гагарин объявил со всей ожидаемой от него решимостью, но в то же время с детским энтузиазмом: « Замечательно. Настроение великолепное. К взлёту готов».
В этот момент Королёв крикнул в микрофон: «Первая ступень, средняя ступень, последняя ступень! Старт! Поехали!», на что озорной Гагарин лишь ответил: « Поехали!»
Другими словами, если говорить грубо, но по существу: «Ну, поехали», и на этот раз в этой фразе тоже была та же самая, обычная, милая дерзость Гагарина, но было еще и то, что он готовился вместе с другими пустить дело в ход; соответственно, он был дерзок, но дерзок по-воодушевляющему, и другие это тоже чувствовали, чувствовали по его голосу сквозь трескучий репродуктор, что в воздухе витает нечто большое, и этим большим в воздухе был Гагарин и другие, — хотя все они знали, что сегодня советская наука делает головокружительный шаг вперед в истории человечества, все они думали об этом, это
воодушевляло их, хотя воодушевляло их и что-то другое, потому что речь шла о чем-то гораздо большем: а именно о том, что Человек вступил в беспрецедентное, головокружительное, ошеломляющее по своим последствиям приключение в контексте Истории Человечества; или, по крайней мере, на первом этапе этого приключения, а именно, ракета, несущая его, взревела, и с непрерывным грохотом, проявляющимся в никогда прежде не слышанных звуках, «Восток-1» оторвался от казахской пустыни, от Земли, а под ним взревел космический корабль, и «Восток» оторвался всё быстрее и быстрее, и всё под ним, рядом с ним, над ним и в нём тоже затряслось, и через пару минут Гагарин достиг скорости Дельта-v — десяти километров в секунду — и в отличие от того, что Каманьин записал в своём дневнике, он быстро оказался на грани потери сознания от безумного ускорения, так что разговор между Землёй и «Востоком», а именно между Зарей и Кедром, который до этого можно было назвать спокойным, на несколько секунд прервался: его лицо исказилось, Гагарин пытался выжить, пока не ослабла тяга, пока не уменьшилось давление на его тело — более пяти g — и «Восток-1» не достиг нужной скорости, так что Он мог преодолеть гравитационное давление и сопротивление; для этого ему нужно было достичь на «Востоке-1» определённой скорости в км/с, и наконец, в 6:17 по всемирному координированному времени, то есть в 9:17 по московскому времени, он достиг точки, где мог заверить Королева, что космический корабль функционирует нормально. Я вижу Землю через «Взор». Всё идет по плану;