12
«Стратегический альянс «Основа»
Головной офис по региону «Атлас – Восточный»
Первому заместителю
от
руководителя подразделения «Нейтраль»
Восходящий файл по каналу «Гонец плюс»
лично
Импульс: одиночный, без повторов
Печатная версия: центральный архив
Рапорт
По результатам операции «Сломанная линейка» докладываю:
• Операция была инициирована на основании отчёта агента «Кофемашина» (приложение №1 к настоящему рапорту) после посещения объектом обратной стороны Луны;
• Операция была прекращена в начальной фазе исполнения;
• Технические приспособления, химико-фармацевтические препараты в ходе выполнения операции не применялись;
• Выписка из протокола патологоанатомической экспертизы прилагается;
• Копия документов на кремацию и захоронение прилагаются;
• Конечная (приоритетная) цель операции достигнута;
• Участники операции поощрены мной.
Да поможет нам Бог!
Персональный макроидентификатор
Руководителя подразделения «Нейтраль»: интегрирован
Актуальная дата: проставлена»
(Выдержка из приложения №1 к рапорту)
«… Объект, имея привычку ежедневно разглядывать означенный снимок, на его обратной стороне произвёл редактирование текста, а именно, вставил ручным способом несоразмерно увеличенную букву «Х» в разрыв словосочетания «ухо луны». Привожу часть отредактированного текста:
…Наша встреча, поверь, как подарок судьбы,
Жизни дней карусель, словно “ухо Х луны”…»
13
– А у вас здесь чистенько!
Всю необычность Горизонта Лукаш Раховски ощутил, как только здание пансионата скрылось из вида и осталось где-то за спиной. Или справа. Нет, слева. А может оно, если продолжать лететь на скутере, появиться спереди? Возможно, ибо любые выбранные направления равнозначны, одинаково свободны от каких-либо ориентиров, зацепок для глаз. Идеальная гладь равнины, казалось, вела в бесконечность, а может и дальше.
На белёсом небе ни облачка, ни тучки, ни радуги, ни полярных всполохов, ни утренней звезды, ни вечерней зари. Ничего. Просто рассеянный, совсем не солнечный, свет мощного и очень далёкого источника, не дающего тени.
И холод, который ощущался даже сквозь обогреваемые комбинезоны.
– Я бы сравнил здешний ландшафт с армейской тумбочкой: чисто и пусто. Но впечатляет, а, Джон?
Фаррет, стоящий около заглушенных скутеров, зябко поёжился:
– Я привык. Да и на атолл с пальмами у берегов Нью-Кариб меня тянет больше, чем сюда. Хотите ещё что-либо посмотреть?
Местная шутка всегда пользовалась успехом, но Лукаш ответил серьёзно:
– Конечно. Например, ваш кордон. Вы говорили, что это...
– Цепь по всей длине окружности сафари-парка из предупредительных фонарей изумрудного света. Болваны-туристы так и норовят проехать за них. Потом вручную затаскивают обратно заглохшие скутера – наша мера безопасности – а пешком-таки не решаются разгуливать.
– Почему изумрудного? Логичнее, красного.
– Для нас логичнее, а для... Не знаю я, красные не светят, даже если свою энергоустановку подключить. Зато изумрудные...
– Как и всё в пансионате не требуют внешней энергии. Просто работают. Местная ЖХК из-за вас точно разорится.
Лукаш тоже подзамёрз и, разгоняя кровь, стал активно приседать, махать руками, наклоняться, разгибаться, крутить задом.
– О, не сомневайтесь, она найдёт способ поднять счета. Но пока действительно всё просто работает: компьютеры, будильники, кухонные плиты, инеты, зажигалки, внутренняя связь, глаувизоры, насосы, сауна, скутера, зубная щётка, браслеты Сомова и так далее, от прожорливой аппаратуры в лаборатории до миниатюрной видеопипки в приватном номере. Упс, последнего я не говорил. Это вы, Раховски, сбиваете меня своими ужимками. Просто поверните регулятор обогрева на максимум.
– Уже, но всё равно холодно. А какая мощность?
– Комбинезона? – спросил Джонни с предельной серьёзностью, чем показал свою готовность отвечать на любые вопросы и, что любопытство гостя ему порядком надоело.
– Нет, видеопипки… Оставьте, Фаррет. Вы прекрасно поняли, о какой мощности идёт речь. Что вы отвернулись? Куда пошли?
– Ну, – не останавливаясь, начал медленно говорить Джон. Он явно тянул время. – Пока сколько Сомов просил, столько и получал. Бывают, правда, и сбои, как с красными светильниками. Но это редко. Вообще замечено, здесь естественно самое невозможное для внешнего мира, но иногда не доступно обыденное. Парадокс в том, что, живя на Горизонте продолжительное время, начинаешь воспринимать чудеса как должное, а на Земле удивляешься, что необходимо подзаряжать смартограф. Вот вы, Лукаш...
Фаррет не договорил, обернулся на раскатистый рык и полный ужаса крик Раховски. Тот лежал на спине, руками и ногами елозил по шероховатой поверхности равнины, пытался выползти из-под нависшего над ним существа. Полупрозрачное двухметровое нечто фиолетового оттенка, жутковатая смесь культуриста, мухи и пасти индийской пиявки явно интересовалось вкусом научного сотрудника. Останки предыдущей жертвы ещё были различимы в пищеварительном тракте. Оставалось лишь сомкнуть челюсти... Но существо внезапно неподвижно зависло в воздухе…
– А ведь вас съели, мистер Раховски. Выстрела не последовало, и монстр смог пойти на максимальный контакт. Дальше – блокировка.
– Да пошёл он, ваш максимальный контакт, – сказал Лукаш, на четвереньках отползая в сторону от почти растворившейся дополненной реальности. – Не ошибусь, это ваши шуточки.
– Признаюсь, мои. Давно заметил, как к вам подкрадывается этот красавец, но не отключил: хотел увидеть вашу реакцию.
– Увидели?
– Всё, что хотел. Желаете проследовать на кордон?
Раховски буркнул в ответ:
– Нет, вернёмся в пансионат... У меня послеполуденный чай стынет.