18
В точно рассчитанную секунду маршевые двигатели отключились, плазма погасла. Тяжёлый космический грузовик класса «Спейс Ро-Ро» перешёл в инерционный полёт на высоте двадцати одного километра над поверхностью Луны, ожидая начала процедуры посадки в заданном секторе. Вскоре под управлением автоматики, но под контролем экипажа, маневровый силовой узел стал оттормаживать корабль, гася его скорость и снижая орбиту, пока не включился режим мягкого, строго вертикального спуска.
Внизу, на первый взгляд, лежал обычный лунный кратер диаметром около десяти километров, с невысоким по местным меркам – порядка двух сотен метров – рваным краем. Множество мелких воронок, разломов горных пород, пыльных плоскостей делали ландшафт привычным для естественного спутника и не вызвали бы у современного землянина желания здесь побывать: туристу скучно, учёному малоинтересно.
Справедливо. Если только не знать, что всё это фикция. Ни один летательный аппарат не сможет совершить здесь посадку, как и стартовать. И не потому, что ближайший космос патрулируется классными «Кане-корсо», не допускающих чужаков, а ровно потому, что поверхности просто не существует. Есть только её совершенная имитация: от оптической картинки до физических свойств природного объекта.
Грузовик снизился до отметки двух километров, завис в некоторой нерешительности, но затем двинулся вниз, постепенно погружая свой плоский корпус в мгновенный растворитель. Вот ещё виден обтекатель, рубка, часть радара… И всё. Теперь вокруг только мирный пейзаж из звёзд и приближающейся линии терминатора на правдоподобных скалах.
– Уф, не могу спокойно переносить переход. На моём счету это шестьдесят четвёртый, а каждый раз волнуюсь как новичок до дрожи в коленках, – сказал первый пилот, стаскивая подшлемник с мокрых курчавых волос. По инструкции требовалось надевать громоздкий скафандр, но пилоты частенько её нарушали: ощущения при переходе были неприятными, но не смертельными.
Второй пилот оторвал красное лицо от гигиенического пакета:
– Какие коленки? Каждый раз блюю. Уволиться бы к чертовой матери, да платят хорошо.
– Что есть, то есть… Ладно, вроде висим надёжно. Давай на малой тяге к причальной стенке, под захваты. Они мне как-то больше душу греют.
Грузовик вновь запустил заглохшие маневровые двигатели и тяжеловесно поплыл к ажурной конструкции причального комплекса, для разгрузки.
Очередной транспорт доставил кучу научного оборудования для готового лабораторного корпуса, конструкции для строящегося ускорителя, шесть тысяч тонн воды для технических и хозяйственных нужд, семьдесят пять специалистов различных профессий в качестве вахтовой недельной смены и одного пассажира. Инеты на погрузчиках очищали трюмы от груза, специалисты убежали в жилой корпус размещаться, а пассажир остался один возле лифта, в общем-то, не зная куда податься. Здесь он был впервые, и его никто не встретил, хотя в кармане лежало личное приглашение от научного руководителя Инновационного Центра «Аспект» Лукаша Раховски.
Джон Фаррет – это был именно он – грубо остановил ни в чём не провинившегося инета:
– Стоять, лось! Карту персональных локаций, быстро!
Инет расстегнул на груди стёганую спецовку, присел, чтобы Джону было удобно видеть дисплей. Фаррет для своей идентификации сунул кулак под нос инету, отчётливо сказал:
– Объект – Лукаш Раховски. Видеоконтакт или местоположение.
– Ограничение прав, господин Фаррет. Вам доступна информация общего порядка. Лукаш Раховски родился…
– Заткнись, железяка.
Джонни полез в карман за приглашением: там имелся встроенный макроидентификатор.
– А так? Объект – Лукаш Раховски. Видеоконтакт или местоположение, – повторил махинатор.
Инет спросил:
– Мистер Раховски, вы ищите сами себя?
– Не твоё дело. Итак?
На дисплее нарисовалась схема с пунктирной линией.
– Вы в бассейне, мистер…
– Понял. Теперь себя нашёл. Иди, работай.
19
– А ваш бассейн будет побольше нашего, пансионатского. Вы не слишком расточительны, Лукаш?
Одинокий пловец перешёл с позы «медуза на спине» на собачий стиль. Медленно добрался до мраморных ступеней широкой лестницы, стал подниматься из воды.
– Джон, подайте, пожалуйста, халат и называйте меня прилюдно с должностью «профессор». С приездом.
Фаррет понимающе причмокнул:
– Уже профессор…– И повысил голос. – Как скажите, господин профессор, однако, здесь кроме нас нет никого.
Гулкое эхо многократно отразилось от сводчатых стен: «никого», «кого», «ого», «о»…
– Тише, Джон, не ребячьтесь. Ушей везде хватает. Снимайте свою доху и пройдёмте ко мне. На самом деле, я вас очень ждал.