4
Дело житейское: пра-пра -прадед Джонни Фаррета – Уильям Спенсер Фаррет – как говорится, почил в бозе, поутру невзначай приняв вовнутрь стакан скипидара, в котором на ночь оставлял полироваться вставную челюсть. Прожил он жизнь тихую и праведную аж до ста двенадцати лет, и ни в чём предосудительном замечен не был. Однако некоторые его поступки можно назвать экстравагантными. Например, выяснилось, что ещё в юности, желая произвести благоприятное впечатление на очередную кандидатку на роль Джониной пра-пра-прабабки, Билли прикупил у известной авантюристкой фирмы ни много ни мало двести сорок семь акров поверхности Луны, то есть квадратный километр. Но лунными ночами он не мог показать впечатлительной девушке место их будущего райского шалаша, ибо место это находилось на обратной стороне неизменной спутницы всех влюблённых и самоубийц.
С годами широкий романтический жест Фаррета забылся, как забылась и сама кандидатка, а документ остался. Что до фирмы… Фирма по кривым неведомым дорожкам юриспруденции вышла на правовое поле закона, и часть сделок были призваны легитимными. Тогда и стал старый Фаррет истинным луновладельцем, но ничего путного с этим богатством придумать не смог, кроме как завещать развеять свой прах над недосягаемой собственностью и передать эту собственность по наследству младшему из семьи Фарретов.
– Вот и вся история. А вот прах Билли. В стаканчике.
Джонни небрежно вертел в руках небольшой нефритовый сосуд.
– Я навёл справки и выяснил, что у соседних территорий владельцев нет. А в документе, ты не поверишь, вкралась описка: вместо акров стоят квадратные километры. Документ-то был шуточный, может быть и заметили, но исправлять не стали. Ты представь, Серж, двести сорок семь квадратных километров и ... небольшая локальная аномалия в самом центре. Возможно, удастся на этом немного заработать. Как думаешь? Пойдёшь ко мне в компаньоны?
Сомов молчал. Он размышлял над услышанным, сопоставлял факты, пытался оценить персертивы в открывшихся обстоятельствах, неожиданным образом вторгнувшихся в его собственные планы.
«Это я для красного словца сказал, мол, руки до исследования этого сектора не доходят. У всего научного учреждения так оно и есть, но я имею давний личный интерес. Общеизвестно, там происходит что-то, не по правильным лекалам всё там делается. Ну и что с того? Мало ли загадок на Луне? А человечество по обыкновению действует рационально: сначала промышленное освоение недр. Будут металлы, углеводороды, гелий-3 – будут средства на научные работы. А пока, крутись, как хочешь. Я и кручусь, по крохам собираю косвенные данные из разрозненных источников, выясняя природу малопонятных явлений. И мне сейчас стало очевидно главное: первопричина свистопляски несуразностей обусловлена гравитационной нестабильностью района. Гравитация – это серьёзно. Это моё кровное. Тут жизнь положить не жалко... Хорошо ли, что сектор попал в частные руки? Пожалуй, да. Станет легче без бюрократии при необходимости привлекать средства инвесторов. Надеюсь, для этого у Джонни проявится талант администратора, а мне на правах партнёрства будет сподручнее продолжать научный поиск. Решено!»
Джонни, напряжённо наблюдавший за товарищем, увидел, как его лысоватая голова, мерно покачивающаяся в такт движению машины, клюнула особенно выразительно, и он принял этот жест за согласие.
– Браво! Молодец! Я не сомневался! Да мы с тобой горы свернём, а под ними найдём золото, титан, магний и чёрт знает, что ещё, чему мы с тобой дадим свои имена. Ой!
Машину сильно тряхнуло, наклонило, выпрямило, она пошла дальше медленнее.
– Что, язык прикусил, деловой ты мой товарищ? До сокровищ ещё доехать требуется. Элиза, сколько до финиша?
– Пятьдесят девять и семь десятых, мистер Сомов. Вы приняли верное решение. Поздравляю.
– Не твоё дело. Веди аккуратней.
5
Кроссовер-кар, предназначенный для передвижения по шоссе, по гладким улицам лунных поселений да по щебёнке горных разрезов, среди каменных нагромождений и пылевого настила, в котором он утопал порой до ступиц, выглядел несколько неуместно. Но он старательно вертел восьмёркой колёс, пусть и медленно, но продвигался по оптимальной дороге, которую ему отыскивал маленький дрон-паучок, шустро бегающий снаружи по всем направлениям.
В салоне машины было тихо. Монотонная болтанка не способствовала оживлённой беседе, да и темы для разговора у двух друзей быстро исчерпались. Он явно не клеился, а сползать в бесконечные «а помнишь?» никто не хотел. Для продолжения общения требовались свежие события. А пока два товарища молча жевали бутерброды, предложенные хозяйственной Элизой в качестве ланча, и занимались важными делами: Джонни рассматривал мужской журнал, Серж тыкал пальцем в бортовой терминальный клиент.
Наконец, компьютер сообщил:
– Мы на границе заданного сектора.
Фаррет отложил журнал, с любопытством стал оглядывать местность.
– И ничего особенного. Тот же пейзаж. Только как бы глаже поверхность и есть общий уклон вниз. Или нет?
– Элиза, что скажешь? – Не отрываясь от своих расчётов, спросил Сомов.
– Дифферент четверть градуса на сотню. В дальнейшем он увеличивается на… Не могу рассчитать. Мало данных.
Джонни сладко, с хрустом, потянулся всем телом, совсем по-детски заболтал ногами.
– Б-р-р! А всё-таки приятно осознавать, что мы здесь первые, и никто сюда свой нос не совал.
– Ошибаешься, дружок. В Море Мечты, где мы сейчас и находимся, ещё в начале XXI века заглянул японский зонд, сделал сенсационные снимки, впервые позволившие говорить о некой неоднозначности района.
Джонни надул губы.
– Вот как? Не знал... Но теперь это частная территория, и всё, что здесь будет происходить, будет вынужденно спрашивать моего разрешения.
Серж расхохотался, и его друг недоумённо поднял брови:
– Ты что? А-а, наше партнёрство…Условия мы обсудим…– Тени, в том числе и от защитного козырька квик-заслонки, надвинулись на предприимчивого молодого человека, от чего акне, едва видимое на его лице, выступило резче.
– Не, не то… Уморил… Законами природы ты тоже лично распоряжаться будешь? Как это ты себе представляешь на практике? Мистер Фаррет сегодня разрешает сколлапсировать волновой дельте гра…
Сомов замолчал, стал вырываться из кресла, забыв про ремни безопасности, наконец, отстегнулся и убежал вглубь салона. В районе санузла и кухни послышался плеск воды, потом «эх, ма!», и Сомов вернулся с мокрыми волосами, тряся мизинцем в правом ухе.
– А хороший сегодня день, – сказал он.– Надо бы его как-то отметить.
– Предлагаю сделать памятную надпись на скале.
– Можно, хотя я имел в виду несколько иное. Пиши.
Дрон-паучок подбежал к ближайшему валуну, лазерной горелкой сгладил и отполировал одну из сторон. Затем он красивым почерком Джонни вывел: «Заповедник Фаррета. Частная территория охраняется законом. Дата». Немного подумав, дрон добавил кривую надпись: «Джон и Серж были тут. Дата».