— Нет, конечно! Мы ушли из пространства выбора и попали в колею определения. Будущее перестало быть вариабельным!
— И что это означает?
— Что мы влипли.
Эса поглядела по сторонам, в поисках темы, способной отвлечь демона от непродуктивной брани, и мигом её нашла.
— А твой дружок часом не сдох? Что-то он сверх меры расслабился.
Май Тангерес, уже углубившийся в проблемы пульта, резко повернулся и уставился на спутника.
Селен всё ещё пребывал в обмороке. Точнее сказать, сознание его болталось где-то под куполом кабины. Оно всё видело, всё понимало, но ничуть не переживало по поводу происходящего. Вид собственного обмякшего тела тоже не тревожил, хотя и покидать ограниченное пространство кабины дух не спешил.
Тангерес действовал проворно: извлёк пострадавшего наружу и, уложив возможно ещё живое тело в шаге от наверняка мёртвого, приступил к оживлению в полевых условиях. Делать что-либо вручную не пришлось: машина была оснащена нужным приспособлением. Маску на лицо, массажный корсет на грудь, задействовать питание. Когда техника заработала, насильно возвращая беглеца в невесёлую ткань бытия, Май сел на землю и рассеянно пригладил волосы, стараясь не задевать пальцами рожки. По волнистым прядям пробежали электрические искорки.
— У него сердце справа, — сказал демон рассеянно. — Интересно, это его личная аномалия или особенность всей расы?
— Так ты, правда, не знаешь, кто он такой?
— Правда. Теперь объясни: зачем ты увязалась за нами?
Эса кивнул на тело, простёртое на траве.
— Может быть, сначала выясним, жив будет твой друг или как, а потом зададимся менее существенными вопросами?
— Может быть, перестанем задавать вопросы и начнём на них отвечать? С ним всё будет в порядке.
— Захотелось попутешествовать, а когда ещё подвернётся такой случай? Марг на роскошной машине, какие бывают лишь у высокомыслящих.
— У тебя хотя бы виза есть?
— Виза есть. У меня денег нет. Туризм, знаешь ли, развлечение для богатых.
— Так тебя ещё и кормить придётся?
— На еду наскребу, а ты знаешь, какой сбор берут на таможенном портале?
— Помолчи! — сказал Май. — Парень приходит в себя. Полагаю, ему тоже захочется поговорить.
Селен, действительно, очнулся. Глаза его испуганно скосились на маску, и Май отстегнул её, освобождая рот.
— Здесь больно! — пожаловался юноша. — Как было хорошо, когда я летал под колпаком кабины…
— Отправить тебя обратно?
Селен сообразил, что шутят и вяло улыбнулся.
— Ничего, я ещё здесь немного побуду. А где мы?
— Сам хочу знать! — ответил Май, снимая реанимационную систему и хозяйственно убирая на место. — Сначала кирпичи летят, потом девицы шлёпаются. Какая настройка выдержит такую перегрузку?
— Надо было защиту ставить лучше! — бессердечно упрекнула Эса.
— Модель экспериментальная! — ответил ей Май. — Защиту я вообще не успел поставить.
Демон углубился в технические сложности, то есть занялся ремонтом, а Селен и Эса поделили слегка зачерствевшие булочки, что так и лежали в полиэтиленовом пакете в ящике для мелочей под пультом. Другой еды пока в наличии не было. Селен легко перенёс и временное небытие, и возвращение в прозу жизни, но Май время от времени поглядывал на него, отвлекаясь от своей важной и сложной работы. Демон быстро справился с починкой любимой машины. Он спешил, справедливо полагая, что сначала следует привести в порядок транспортное средство, а уже потом разъяснять такую мелкую подробность, как приютивший их мир. Реальностей много, а машина по-прежнему одна.
Затем все трое вылезли наружу, чтобы оглядеться.
Шелестели листвой дубы и липы, а так царила тишина: не шумели машины, не лаяли собаки, не стреляли ружья. Единственный признак неблагополучия всё ещё лежал на сырой земле, взывая разве что к любопытству, поскольку было уже несколько поздно взывать к милосердию.
Одежда-обувь на трупе простая, грубая. Железный нагрудник и нож в кожаных ножнах, по мнению Мая, скверного качества. Стрела изготовлена вручную и в целом недурна. Мир, где ремесло — ещё искусство, а не набор технологий. В трупе всё было предельно логично, кроме способа его появления. Вряд ли здесь водились летательные аппараты, а если тело болталось на дереве, почему не упало раньше?
Селен предложил слазить наверх и посмотреть, но Май объяснил, что машина записывает всё происходящее на пути движения. В том-то и дело, что не зацепили они в полёте ни единой ветки, способной сдержать вес человека: так, сломали несколько прутиков, стряхнули чуток листьев — только и всего.