— Давно ты здесь?
— С весны! — поспешно ответил Семён, прожевав откушенный кусочек. — Страшно было. Языка не знал, люди смеялись надо мной, несколько раз колотили. Попадались, правда, и добрые: еды давали. Потом я к стройке прибился, работал. Там кормили…
— Что же ушёл?
Розовые щёки налились малиновым цветом, затем краска смущения сползла на подбородок и шею.
— Один там приставать начал, — стеснённо пробормотал юноша. — Говорил, что я переодетая парнем девушка. Я сбежал. Второй день пытаюсь найти пристанище. А тут тебя увидел, и слово само из головы выскочило. Прости, демон. Я так обрадовался, когда увидел неместного.
— Охотно верю! — вздохнул Май.
До чего только не додумаются люди, если пустить эту странную способность на самотёк.
Запретные миры посещать запрещено, поэтому они так и называются. Благополучные реальности Земли отгородились от сомнительных соседей, объявив что-то вроде карантина: опасались проникновения местной заразы. Здесь её полно: война, ненависть, автомобили… Лицензии на посещение этого мира выдавались редко и с большой осмотрительностью, а самовольные проникновения строго карались. У Мая разрешение имелось, а вот этот сомнительный обломок случившегося где-то крушения явно попал сюда нелегально. Вряд ли по собственному умыслу: известны случаи спонтанных пробоев, но что скажет суд? Понятно ведь, кто у нас будут судьи! Май вздохнул ещё раз.
Семён, видимо, уловил настроение собеседника и перестал жевать. Глаза, засветившиеся, было, надеждой, потускнели от нового приступа отчаяния. Юноша удручённо потупился.
— Ты меня не возьмёшь?..
— Знать бы ещё куда, парень. Я инженер, а не географ, и твои этнические признаки мне ни о чём не говорят.
Май выпрямился, оказавшись на полголовы выше Семёна. Юноша стеснительно переступил с ноги на ногу и крепче прижал к груди пакет — своё единственное на данный момент достояние.
— Идём! — сказал Май.
Он шагал широко и сильно, уверенно находя дорогу в тесно сжатых домами переулках. Семён едва поспевал следом. Иногда он переходил на прихрамывающий бег. Всепоглощающее стремление удержаться в кильватере марга помешало следить за маршрутом, и Семён забеспокоился не сразу. Ведь где-то здесь стройка, а значит — рядом и люди, что хотели его обидеть. Осознав примерное направление движения, Семён попытался забежать вперёд, чтобы заглянуть в лицо Маю, но споткнулся и потерял темп. Когда догнал, вприпрыжку, высокую фигуру в дорогом макинтоше, Тангерес уже остановился возле автомобиля. Внедорожник — типичный представитель своей породы — мяукнул, откликаясь на хозяйскую ласку.
В этот момент из-за обшарпанного угла совершенно некстати вывалилась та самая компания. Один крикнул что-то и показал пальцем на Семёна. Лопоча по-своему, группа целенаправленно двинулась наперерез. Юноша заметался, боясь убежать и потерять демона, но страшась и остаться. Когда двое лихих людей схватили беднягу, Тангерес перестал брезгливо кривить рот и шагнул ближе. Кисти рук, которые он так любил прятать в карманы, оказались крупными и мускулистыми, кулаки из них получились бы отменные, но Май не собирался драться. Пальцы брезгливо зацепили обоих агрессоров, аккуратно отсоединили от жертвы. Когда берут за шиворот так, что ноги перестают доставать до земли, не только котята испуганно поджимают хвост. Май сделал широкий шаг и уронил плохих ребят в объятья их приятелей. Должно быть по чистой случайности все четверо повалились друг на друга.
Май брезгливо отряхнул ладони и вернулся к Семёну.
— В машину! — велел он.
Семён кивнул. Дрожащие пальцы потянули ручку, дверь подалась неожиданно легко, и юноша заскочил внутрь. Май сел с другой стороны. Действовал он без промедления: пока одна рука прихлопывала дверцу, другая уже набрала короткий код на пульте под ветровым стеклом. Автомобиль мягко взял с места, хотя шума мотора Семён так и не услышал. Вслед полетели проклятья на чужом языке и кирпич с ближайшей стройки, но последствий Семён уже не ощутил. Когда реальность пошла красивыми волнами, он потерял сознание.
Тангерес поглядел на спутника искоса, но манипуляции продолжил. Волны обрели размах, затем отключились один за другим цветность и ощущение достоверности происходящего. Мгновение автомобиль с двумя пассажирами висел в скорбной пустоте, а потом мягко ткнулся колёсами в грунт. По инерции, захваченной из другой реальности, он проехал метров десять и остановился.
Тангерес выглянул в боковое окно и пробормотал вполголоса несколько слов. Вокруг машины далеко и привольно простёрлась равнина: степь, густо поросшая травами и цветами. Наверху раскинулось синее небо. Стрекотали насекомые, пели птички, а так царила тишина, особенно сладкая после шумов большого города.