— Осторожнее с моим банковским счётом, подруга: начнёшь разбрасывать деньги — оставлю здесь насовсем.
— Тут неплохо! — заявила Эса.
Май растянул рот в злорадной улыбке.
Селен вновь почувствовал недомогание, и демон лично проследил, чтобы он улёгся в постель. Аппетит покинул, и всё, что осталось потеряшке — свернуться в клубок под одеялом и ждать, когда дурнота пройдёт сама собой.
Еду в номера не подавали. Оливину и Эсе пришлось спускаться вниз в ресторан. Умытые и одетые во всё новое оба находились в прекрасном настроении. Эса снизошла до того, чтобы мирно беседовать с мужчиной, он тоже забыл мимолётные обиды. После скудного замкового рациона временные друзья решили побаловать себя и сделали обширный заказ. Красивые блюда появлялись в центре стола, затем аккуратно съезжали на край, чтобы дать дорогу новым. Оливин и Эса схватили те столовые приборы, что первыми попались им под руку и начали есть. Через минуту оба бросили ножи и вилки и посмотрели друг на друга. Лишь теперь они сообразили, почему так неприлично веселился Май Тангерес: вся еда, как бы она не выглядела, имела один и тот же пресный пустой вкус. Голод, конечно, заставил понемногу заталкивать в себя пищу, но примитивная каша со скудными кусочками мяса воспринималась сейчас как редкий и желанный деликатес. Ещё в лесу следовало понять, что в погоне за усовершенствованием здесь давно и успешно обогнали здравый смысл.
Насытив организмы и не получив при этом ни малейшего удовольствия, оба поднялись в номер Мая — разбираться. Общая обида сплотила недавних врагов.
— Ты куда нас завезло, чудовище рогатое? — вежливо осведомилась Эса, едва переступив порог.
— Что за бессмысленная реальность? — поддержал её Оливин.
Май работал. Его компьютер, растянутый на половину стола усиленно мерцал, а в воздухе над ним сияла оптическая иллюзия. Цветные линии ткали сложный узор. Объёмная картинка непрерывно изменялась, да ещё медленно поворачивалась вокруг вертикальной оси. Оливин красочное зрелище игнорировал, да и Эса отвлекалась на него всего мгновение. Товарищи по несчастью предпочли сердито уставиться на демона.
— Ах, вот как! — ответил Май. — Так значит, главная цель вашей жизни — вкусно поесть? А разве человек не создан для того, чтобы на крыльях познания исследовать тайны природы? Разве не мудрые мысли и глубокие чувства даруют нам величайшее из наших наслаждений?
— Он ещё и издевается! — прошипела Эса. — Сейчас принесу сюда миску этой мерзкой еды и тебе на рога надену! Маргово проклятье, увози нас отсюда! Мне здесь надоело!
— Селен поправится, и мы с ним уедем, а что будете делать вы двое, меня ни в малейшей степени не волнует. Оставайтесь. Это чудесный мир: очень-очень цивилизованный.
Эса прошла в глубину комнаты и шлёпнулась круглой попкой в кресло.
— Быстро приводи в порядок своего приятеля, и мы отсюда уезжаем. Кстати! Тут наверняка крутая медицина: позови местных врачей, и они в два счёта вытряхнут из него эти дурацкие болезни!
— А вот и нет! Я уже подключал Селена к гостиничному анализатору. Здесь тоже никому не известна порода, к которой он принадлежит.
— Вот те раз! И это ты называешь цивилизацией? Главная цель развития не привести в порядок свои дела, а постараться сунуть нос в чужие!
— А как же амазонки? — ввязался в разговор Оливин. — Вы же всех посылаете! Вы даже нас, Стражей, встречаете так, словно мы ваши злейшие враги: а мы охраняем Порядок!
— Потому, что вы мужики! — парировала Эса. — Посылайте в наш мир Стражей-женщин.
Небожитель оторопело уставился на боевую подругу, а Май сказал: