— Местные не любят путешествовать: в других мирах нет таких удобств, да и еда отвратительная.
— Что? — воскликнула Эса.
— Она разъедает пищеварительный тракт, плохо сбалансирована и перегружена вредными и лишними веществами! — охотно уточнил демон.
— Но вы же и женщин наших не любите! — возмущённо изрёк Оливин. — Вы говорите, что они ведут в вашем мире разлагающую пропаганду!
— А что нет? — язвительно осведомилась Эса.
— Вы мешаете мне работать! — сказал Май.
— Отношения между полами — это нормально! — заявил Оливин. — Везде люди как люди, и только вы хотите жить как извращенцы!
Терпение Мая Тангереса лопнуло. Он ухватил болтунов за шиворот и моментально выставил за дверь. Неоспоримое физическое преимущество демона в боевой модификации лишило заклятых врагов шанса посопротивляться.
Когда дверь с треском захлопнулась за их спиной, они поглядели друг на друга, остывая.
— Идём, погуляем! — предложил Оливин.
— Да пошли! — ответила Эса.
Зная в общих чертах местные особенности, Май Тангерес предвидел быстрое возвращение спутников и даже неизбежный как восход светила скандал. Он постарался использовать оставшееся время с толком. Работа продвигалась успешно, и Май отрывался лишь затем, чтобы заглянуть в комнату Селена и убедиться, что найдёныш мирно спит, пристроив под щёку маленькие ладошки.
Изящное инженерное решение задачи вырисовывалось всё явственнее, когда с улицы донёсся подозрительный шум. Май рассеянно посмотрел в окно.
Большую часть проёма мило загораживали всё те же вьюнки. Гигантские цветочки нагло заглядывали в номер, упирались в стекло, отчего лепестки их расплющивались как нос любопытного человека. Ширина окна, впрочем, позволяла обзор, как флоре, так и фауне. Май увидел толпу, довольно большую для такого тихого места. Люди кричали, жестикулировали и перемещались вдоль улицы, но не как единое целое, а как заблудившийся вихрь. Вскоре Май разглядел и два центра этого любопытного явления. Возможно, что изначально Эса и Оливин держались вместе, но толпа давно разделила их, и теперь каждый варился в собственном котле.
Разбуженный шумом, из соседней комнаты прибежал Селен, и Май подвинулся, чтобы найдёныш тоже мог сполна насладиться зрелищем. От испуга отступила дурнота: Селен выглядел почти нормально. Недомогание оставило ему лишь синие тени под глазами.
— Что там происходит?
— Милый маленький скандальчик! С самого начала ясно было, что его не избежать.
— Почему же ты не предупредил их, Май? — поинтересовался Селен робко, но преданно поглядев на покровителя.
— Зачем? — бессердечно откликнулся марг. — Вдруг их всё-таки поколотят? Правда, я не надеялся, что это упоительное зрелище произойдёт прямо здесь под окнами, но сейчас рад вдвойне!
Турбулентность, между тем, подкатилась ближе, и наблюдатели увидели, как энергично отмахивается Эса. Окружали её, в основном, мужчины. Представители сильного пола не пытались обидеть девушку, лишь что-то доказывали ей с большой убеждённостью. Короткие удары амазонки иногда достигали цели, но мужчины старались лишь уворачиваться, рыцарски прощая даме весьма чувствительные тычки.
Оливину приходилось существенно хуже. Его окружали и женщины и мужчины, причём последние норовили не только схватить за грудки и настучать по красивому фасаду, но и приобнять с большой нежностью. Не стоит уточнять, что столь противоречивые стремления исходили от разных представителей сильного пола. Женщины тоже вели себя неодинаково: одни возмущались вполне искренне, другие сердились деланно. Зоркие глаза демона уследили, как одна из якобы разъярённых дамочек быстрым движением сунула в карман Стражу сложенную несколько раз бумажку.
К большому разочарованию Мая, его невольные спутники достигли гостиничных дверей без заметного для себя ущерба. Сердитая толпа тоже быстро рассеялась.
— Сейчас жаловаться прибегут! — сказал демон, возвращаясь к столу.
Селен примостился в кресле. Он восхищённо смотрел на парящую в воздухе модель. Её словно сплели из лучей радуги ловкие пальчики фей.
— У тебя очень красивая работа!
Май охотно кивнул.
— Ты абсолютно прав! Созидание всегда прекрасно, и великолепен его результат.
— А разрушение и насилие — отвратительны. Банальная истина, а вот посмотришь на твоё творение и проникаешься ей как впервые.
Май коротко глянул на Селена. Потеряшка задумался в кресле. Напряжённое от постоянного ожидания неприятностей тело расслабилось, в чертах лица проступило неосознанное благородство. Болезненная бледность словно овеществила перенесённые им страдания, как модель Мая — его инженерную мысль. Если он и, правда, наследный принц, хлопот не оберёшься — решил Май.