— А морду-то кто набил? — бессердечно напомнил Май.
Оливин развёл руками.
— Так она же и набила. Думала, что если я богатый марг, то должен осыпать её подарками! Где же взять подарки? У меня и на еду своих денег нет.
— И ты хотел разжиться у неё мелочишкой на ужин? Неудивительно, что тебя побили. Странно, что вообще живой ушёл.
— Удовольствие получали вместе! — проворчал Оливин. — За что меня бить?
— Действительно…
— Май, одолжи денег, не будь вредным, а я никому не скажу, что ты похитил странное существо и таскаешь его по разным мирам.
— Шантаж — это угроза разглашения компрометирующих сведений, всё равно действительных или ложных с вполне определённой целью получения пропитания.
— Не дашь?
Май широким взмахом руки указал на строение оставленное совсем недавно.
— Вон там подают еду, имеющую вкус. Специально для извращенцев из других миров. Эса уже приступила к ужину. Пойди, попроси у неё. Возможно, сытая она добрее.
— Отлично! — оживился Страж.
Когда он скрылся за дверью ресторана, Май вздохнул.
— Самое время отдохнуть, но и посмотреть интересно.
— Что-нибудь будет? — спросил Селен.
— Обязательно! Вон, скамейки на взгорке. Оттуда должен быть хороший обзор.
Потеряшка и его покровитель поднялись на холм у реки. Здесь под навесом, увитым гигантскими лианами, кто-то потрудился расставить садовые скамьи и кресла. Из дальнего угла беседки, где крупные глянцевитые листья образовали что-то вроде занавеса, доносились тихие, но весьма характерные стоны. Селен покраснел, радуясь, что полумрак скрадывает подобные пустяки. Май не обратил на фривольности местной жизни никакого внимания. Демон преспокойно уселся лицом к реке и ресторану, предоставив парочке в углу полную возможность заканчивать начатое. Там вряд ли обратили внимание на появление свидетелей. Сладостные стоны плавно перешли во всхлипывание: один из партнёров приближался к вожделенному мгновенью. Селен чувствовал, что краска со щёк перетекла уже на лоб, подбородок, шею. Непрошеный огонь принялся гулять в организме, добрался до потаённых мест. Вместе с ним пробудилось чувство вины: Селен только что расстался со своей избранницей и полагал стыдным вожделеть кого-то другого, а уж тем более вспыхивать как сухая щепка от пламени чьей-то посторонней страсти. Отвлечься бы, но вокруг всё было так неинтересно, что хоть в реку бросайся: в холодную тёмную воду. Не топиться, конечно — остыть.
Хорошо Маю: отключил на время свой пол — словно переоделся. Для путешествий удобно, для срочной работы. Потом вернёт гендерный статус, и каждое новое любовное приключение обретёт свежесть и яркость красок. Привилегия бессмертных. Это простые люди боятся состариться, потерять мужскую силу и привлекательность — высокомыслящие давно избавились от глупых страхов. Даже этот Страж Оливин совершенно спокойно относится к синякам и ранам: он знает, что зарастёт на нём всё моментально — следа не останется. Знаменитая жизненная сила маргов легко отразит все попытки её одолеть.
Процесс за спиной завершился победным криком, и в то же мгновение широко распахнулась дверь избы-ресторана, хрястнув досками в бревенчатую стену. Оливин выскочил наружу и, отбежав, остановился на утоптанной площадке. Следом повалили девицы. От усердия они застряли в проёме, и у беглеца появилась лишняя минута. Вместо того чтобы использовать её с толком и взять ноги в руки, Страж принялся жестикулировать и доказывать что-то оппонентам. В толпу девиц врезалась амазонка и легко проложила себе путь. Тон перепалки скандально вырос. Сообразив, наконец, что не вовремя затеял дискуссию, Оливин развернулся и побежал к холму.
За спиной Селена и Мая раздвинулся полог листьев, из тёмного угла выбрались трое парней и, на ходу поправляя одежду, двинулись к выходу. Заметив румяного, как заря Селена, один из ребят игриво подскочил к потеряшке и чмокнул его в розовую щёку. Должно быть, любовные игры в беседке лишь разожгли его пыл.
Май не стал затевать скандал. Он пришёл сюда развлечься и твёрдо намеревался получить желаемое. Он подхватил Селена за шиворот и пояс штанов и одним движением забросил на крышу. Запрыгнуть туда же самому было для него делом ещё более простым. Придерживая Селена, чтобы не свалился от растерянности, Май устроился поудобнее — и вовремя.
Оливин бежал проворно, а девицы отстали, запутавшись друг в друге. Понимая, что жертва вот-вот уйдёт от возмездия, Эса сдёрнула с ближайшей лозы тяжеленную виноградную кисть и запустила в беглеца. Гроздь янтарных ягод, каждая размером с детский кулачок, радостно просияла в лучах фонарей и ударила Стража в подколенки. Он запнулся и шлёпнулся задом в ягоды. Брызнул сок. Девицы радостно взревели. Окрылённая успехом Эса сорвала ещё одну кисть. От удара в голову пытавшийся встать Оливин опрокинулся на спину. Ребята из беседки, увидев, что девицы бьют парня решительно стали на сторону своего. Вокруг беседки тоже рос виноград, другого сорта — синий. Тот из любовников, что лез с поцелуями к Селену, метким броском опрокинул амазонку в пыль. Когда девушка проворно вскочила на ноги, вид у неё был как у карнавального мертвеца: с волос и лица фиолетовыми полосами стекал сок. Она заорала что-то невнятное и махнула рукой. Армия девственниц перешла в решительное наступление.