— Вроде бы у меня всё по-другому! — первой высказалась Эса.
Она сурово оглядела белокурого красавчика Стража, словно подозревая его в мужском шовинизме. Впрочем, так оно и было. Вдруг сейчас скажет, что у мужчин кровь другого состава: лучше, чем у женщин. За такое в лоб дать не вредно, и сподручно в данный момент. Май прочитал её мысли как свои собственные, да и намерения — тоже.
Оливин (на свою удачу) отрицательно покачал головой. Страж сейчас старался понравиться женщине, которая пока ещё не нравилась ему самому.
— Я ни чуть-чуточки не разбираюсь! — заявил он благодушно. — И врачей боюсь: они так и норовят сделать мне больно.
Май усмехнулся, блеснув зубами, и женщина-доктор профессионально внимательно присмотрелась к их сверкающим лезвиям, но эмоций опять не выразила. Демон заявил:
— Судя по тому, как часто тебе приходится заживлять синяки и ссадины, врачи не так уж одиноки в своих желаниях.
Оливин, желая подластиться, нежно улыбнулся доктору, но его жевательными приспособлениями она не заинтересовалась.
— Случай необычный! — сказала она. — Мне нужно ввести информацию в главный компьютер медицинского центра. Рецепты и заключение я потом пришлю.
Не обращая более внимания, как на пациента, так и на его странных приятелей, женщина-доктор ушла. Оливин, тоскуя, посмотрел ей вслед: эти жуткие обвислые штаны скрыли всё, что так сладостно для мужских взглядов. Ну и мир! Вот это попали!
— Я не выдержу неделю без секса! — пожаловался Страж.
Май бессердечно пожал плечами.
— Не вздумай приставать с этим к кому-нибудь из нас, а то я куплю местный эротический скафандр, а Эса затолкает тебя туда и руки свяжет, чтобы не смог освободиться. Имей в виду, что от нервного истощения ты даже за неделю не умрёшь.
— Это уже изнасилование! — испуганно возразил Оливин. — Оно противозаконно!
— Ну, каждый человек мечтает нас, маргов, как-то так использовать. Нас нигде не любят, Страж!
Оливин хмуро промолчал: чиновники Основ лучше всех знают, до какой степени широко распространено высказанное демоном мнение.
— Май, а неплохо было бы осуществить твою идею на практике! — кровожадно заявила Эса. — Помоги мне, и я тебя сразу полюблю.
— Мне любовь не нужна! — ответил Май. — Я — боевой чёрт с рогами.
— А рога тебе жена наставила или моделист-конструктор?
— Да какая, в сущности, разница? Главное — забодать могу любого.
— А пошли, погуляем! — предложил Оливин. Он, как видно, не умел помнить зла. — Заодно и поедим где-нибудь чего-нибудь. У меня от пререканий разгорелся аппетит.
— Пошли! — безразлично согласился Май. — Селен, ты как? В номер здесь еду вряд ли подают.
Найдёныш честно прислушался к собственным внутренним ощущениям. Организм грустно молчал и ничего не подсказывал разуму.
— Я с вами! — решил Селен. — Тоскливо тут одному, а иногда страшно: люди бродят словно роботы, и совершенно не знаешь, чего от них ждать.
— Я не думаю, что они агрессивны, — сказал Май. — Слишком заняты виртуальными переживаниями. Тот мир, по всей вероятности, так хорош, что глупо отвлекаться на этот.
— Жаль, что нельзя выдумать хороший мир и переселиться в него насовсем! — робко произнёс Селен.
— Маргам же удалось! — желчно заметила Эса. — Но они к себе никого не пускают, и ни с кем не делятся.
Май хотел ответить, но потом просто махнул рукой: всегда одно и то же, наелся он уже этими разговорами. Оливин тоже промолчал: пустой живот требовал пищи, а не болтовни.
Все четверо вышли на улицу. Здесь текла неспешно уже привычная размеренная жизнь: вяло ходили люди, медленно ездили машины, даже ветер как-то неохотно обдувал прохожих. Город выглядел излишне просторным, словно его возвели для жителей покрупнее: широко расставленные дома возвышались этажей на десять-двадцать и выглядели как редкие зубы во рту.