— Почему бы им не строить дома пониже, но ставить их теснее? — сказал Селен, ёжась от ветерка. — Было бы уютно.
— Каждая реальность сходит с ума по-своему! — ответил Май. — Здесь я прежде не был, но в других нагляделся.
— Может быть, потому они и надели шлемы, что им здесь не по себе, — предположила Эса. — В недружелюбном нелюдском мире они создали отдельные уютные вселенные.
— Да хватит философии! — проворчал Оливин. — Я есть хочу!
— Надо тебя реже кормить, тогда о сексе меньше думать будешь! — сделал вывод Май.
Ответом ему был весьма сердитый взгляд, но ссориться Страж до обеда повременил.
На ресторан набрели довольно скоро: он находился на первом этаже одного из высоких домов. Сквозь стеклянную стену голодные путники хорошо разглядели столики и людей. Прозрачная витрина, должно быть, предназначалась для того, чтобы обедающие могли любоваться перспективой города. Совсем недавно в этом мире жили люди как люди, а потом пожаловал технический прогресс.
Май вошёл в ресторан вместе со спутниками: во-первых, здесь нельзя было оплатить еду дистанционно, во-вторых, он считал своим долгом присматривать за найдёнышем.
Внутри оказалось так же холодно и неуютно, как и снаружи. Еда за столики не подавалась, пришлось повозиться с автоматическим меню у стены раздачи. Для Селена Май отыскал блюда из овощей и фруктов, двое других набросились на всё подряд. После созерцания местных интерьеров и экстерьеров, Май не питал надежд по поводу еды, но его товарищам голод подстёгивал воображение. Эса и Оливин едва дотащили свои тяжёлые подносы до столика у окна. Май расплатился и тоже сел. Местные жители безразлично отнеслись к странной компании и отсутствию аппетита у того, кто, собственно говоря, финансировал питание остальных.
Селен принялся вяло жевать: чувствовалось, что он не проголодался, а просто сознавал, что подкрепиться нужно, да и деньги заплачены вперёд. Эса и Оливин жадно хватали пищу почти со всех тарелок сразу. Лишь утолив первый свирепый голод, они сообразили, что еда здесь почти так же безвкусна, как и в предыдущем мире. Она добротна, питательна и даже красиво оформлена, но, как и весь этот город, лишена души, живого присутствия. Приблудыши грустно выбирали кусочки мяса или гарнира, пытались внушить себе, что получают удовольствие, но, увы! Процесс насыщения здесь был сведён к ликвидации голода, и не давал поблажек аппетиту.
Ворчание началось почти сразу.
— Куда ты нас опять завёл? — начала Эса. — Нормальных миров что, совсем не осталось?
— Здесь есть еда! — примирительно ответил демон. — Ты рвёшься в реальность, где её нет? Поверь мне, хватает у нас и таких! Ты умеешь охотиться и готовить пищу на костре? Костёр я обеспечу.
— А если без сурового детерминизма? Мы в отпуске, мы развлекаться хотим!
— С этим, я думаю, тут скудно.
Май выбрал столик возле стеклянной стены, чтобы пользоваться ей по прямому назначению и смотреть на город. Местные, в основном, садились ближе к стойке раздачи. Зачем тащить тяжёлые подносы дальше, если мир для созерцания и так у каждого с собой? Таким образом, пришельцы оказались слегка наособицу. Лишь двое, появившиеся вскоре после компании, сели неподалёку. Не разговаривая между собой, они принялись методично поглощать пищу. Май окинул соседей рассеянным взглядом. Ему показалось, что видел их раньше: они шли следом по улице, но мешковатые костюмы, стёршие различия сложения и непрозрачные снаружи шлемы, надёжно скрывшие большую часть лица, мешали ответить на вопрос однозначно. Добродушный демон почти сразу забыл о местных.
Несмотря на жалобы и демонстративные стоны, Эса и Оливин съели всё взятое и рассовали по карманам булочки.
— Что теперь? — спросил Май, когда грязную посуду поглотил приёмник, расположенный в центре стола.
— Где они тут знакомятся? — спросил в пространство озабоченный Оливин.
Полное безразличие местных к своему внешнему виду, и как следствие, невозможность различить на взгляд мужчин и женщин, очень угнетали Стража.
— А зачем? — благодушно поинтересовался Май. — Им никто другой не нужен: они достигли вершин самодостаточности.
— Да, но я не хочу достигать вершин самодостаточности сам с собой наедине в постели! — откровенно заявил Оливин.
И тут же получил затрещину от Эсы. Клацнули зубы, высокомыслящий едва не ткнулся носом в столешницу.
— Прекрати говорить гадости! — заявила решительная девица.
Оливин поспешно отодвинулся, потирая пострадавшее место. Двое, что сели неподалёку, ниже склонили головы к тарелкам, словно заметили чужой инцидент, и он даже вызвал какие-то эмоции. Май опять поглядел на них с лёгким удивлением.