Вспомнилась реальность чокнутых экологов, огромные до безобразия, но живые фрукты. Они свисали с ветвей и устилали землю. Здесь в этой роли выступали банки, бутылки, коробки, пакеты. Уцелевшая среди разлитого вокруг безумия трава выглядела блёклой и жухлой. Листва деревьев — тёмной и невзрачной. Путешественники ещё раньше успели заметить, что упаковки этого мира, а мусор состоял, в основном, из них, отличались яркой, ярчайшей окраской. Безумные расцветки слепили глаза и оскорбляли воспитанное во всех четверых чувство прекрасного.
Отходы цивилизации не только валялись на земле, но были развешены на ветках, пристроены в развилках стволов и дуплах. Полотнища синтетических плёнок с мёртвым шелестом развевались на ветру, мелкие куски взлетали и перекатывались между деревьями.
— Куда ты нас опять завёз? — жалобно спросила Эса. — Это же помойка!
— Мне очень жаль, — ответил Май, — но нет. Это жизнь.
— В таком случае я, похоже, скверно сохранившийся покойник, — заметил Оливин. — Мы можем куда-нибудь поехать? Мне страшно оставаться на месте. Я боюсь, что мусор начнёт вгрызаться в днище.
Май рефлекторно положил ладонь на пульт, и машина приподнялась над осквернённой почвой. Демон ощутил, что хорошо понимает небожителя. Самому неприятно. Селен закрыл глаза, и Май встревожился:
— Тебе плохо?
— Да! — быстро ответил потеряшка. — Я не ожидал, что так будет. Как же с этим справиться?
— Мы все вместе! — ответил Май. — А там что-нибудь придумаем. Поехали отсюда. Может быть, я ошибаюсь, и то, что мы видим действительно свалка, а жизнь — дальше.
— Ты себя уговариваешь или нас?
— Речь для суда репетирую!
Оливин беспечно отмахнулся.
— Прекрасно справимся: мы молодцы, а задача не сложнее предыдущих.
— Тебе-то откуда знать? Ты у нас до сих пор усердно трудился лишь в постели.
— Это моя работа! — ответил Оливин.
— Девушек обнимать?
— Поддерживать хорошие отношения с аборигенным населением реальностей!
Короткая перебранка маргов успокоила нормальных людей: Эса непринуждённо забросила ногу на ногу, Селен открыл глаза. Май повёл машину между деревьями, рефлекторно уворачиваясь от самых крупных и назойливых кусков плёнки. Потрясённые зрелищем путешественники не сразу сообразили, что слышат довольно равномерный шум. Осквернённый лес поредел, впереди открылось свободное пространство — точнее, дорога на довольно высокой насыпи. Мимо с рёвом неслись машины: большие и маленькие, плыл от них едкий дымок. Обочину и склон насыпи слой мусора покрывал почти сплошь. Плёнок здесь не было — должно быть их унесло ветром в лес, но всё прочее наличествовало в полном ассортименте.
— Сейчас трансформируемся под местный дизайн! — сказал Май, запуская соответствующую программу.
Пассажиры нервно оглядывались по сторонам. Солнце вышло из-за облаков, и мусор засверкал всеми оттенками яда.
— Почему они не прибираются? — спросила Эса. — Или не развивают технологии?
— Успокойся! Мы выясним! — ответил ей Оливин. — Любую проблему можно решить, если правильно и надолго за неё взяться.
Эса вздохнула. Селен прикрыл глаза и начал вспоминать чудесное озеро, лилии, русалок. Без этой терапии он бы, наверное, потерял сознание. Май осилил задачу, и машина начала медленно приобретать очертания местного транспортного средства.
— Поехали! — скомандовал себе демон, когда в движении на дороге наметился перерыв.
Техника маргов справилась хорошо. Автомобили попадались навстречу, обгоняли, а их водители и пассажиры глядели на чужую машину равнодушно или не замечали совсем.
— Интересно бы понять, куда мы едем? — спросил Май.
— Я думал, ты знал маршрут, когда так уверенно свернул направо.
— Олли, я не посещаю миры без специального разрешения. Я законопослушный гражданин.
— Теперь уже нет! — ответил небожитель.
Мусор по обеим сторонам дороги густел, если можно так выразиться, жалкие остатки травы исчезли под ним полностью. Лес вскоре кончился, далеко к горизонту протянулись поля. На них, большей частью, росли вполне разумные культуры — хлам скопился по межам. Начали попадаться деревни и отдельные дома. Их отделка потрясала всё той же безвкусной пестротой. Даже в заборчиках перемежались штакетины разного цвета, всегда очень яркого. Палисадники вместо растений украшали банки и бутылки. Когда Май заметил, что из мусора сложены узоры, ему стало страшно.