Работали здесь дольше, чем на других фабриках, и с идущей обратно экскурсией столкнулись едва не у дверей. Оливин сердито сверкнул глазами, но Май легко отбил взгляд стёклами очков.
— Хватит на сегодня! — сказал Страж, когда уселись в машину. — Устали все, перенервничали. Домой пора.
— А я в порядке! — ответила Эса.
Оливин сердито нахмурился, но тут же лицо его разгладилось. Присущее Стражу чувство справедливости не позволило дуться.
— Ты сделала главную работу, Эса! Твой прекрасный соблазнительный образ будет ещё долго витать перед глазами этих мужчин, и они утратят последний шанс заметить перемены в программах.
Щёки амазонки порозовели, что лишь прибавило ей прелести, хотя, куда уж больше? Селен широко улыбался, явно радуясь благополучному завершению трудного дня. Май разглядывал своих ребят, поражаясь, как много тепла разбудили они в его душе. Мир засиял новыми красками — не этими, ядовитыми, а нормальными, настоящими. Как много интересного происходит вокруг, надо только открыть глаза.
— Ты бы лучше следил за дорогой и машиной! — обеспокоился Борис.
Май и на него поглядел с нежностью.
— Они сами справятся. Мы возвращаемся, а это уже маршрут!
Борис кивнул. Машина вызывала у него восхищение, плавно переходящее в благоговение. Май и к нему проникался всё более тёплыми чувствами: всегда приятно, когда ценят твою работу.
В хижину вернулись, когда солнце уже висело низко над горизонтом. По пути возбуждение от опасности прошло, и вся компания демонстрировала дружную вялость. Перекусили, скорее для порядка, и улеглись спать. Селен и Оливин постелили палатку в хижине на полу. Борис занял кровать. Он всем её предлагал, готовый спать хоть на пороге, но щедрость его великодушно отвергли. Правду сказать жёсткий топчан по комфортности мало отличался от пола. Эсу Май отправил в машину. Сам посидел немного под навесом. Ночь скрыла горы мусора и последствия бомбёжки, лишь уродливые силуэты изломанных ветвей кое-где уныло проступали на фоне неба. Ночь дарила отдых глазам и душе. Май рассеянно прислушивался к далёким шумам, любовался звёздами. Раздавшееся совсем близко мурлыканье заставило вздрогнуть. Кошка мягко подошла на бесшумных лапах. Поколебавшись, Май осторожно погладил спинку. Кошка доверчиво позволила себя ласкать, а её мордочка так и норовила забраться в ладонь. Когда из пушистой шёрстки посыпались искры, Май засмеялся.
— А мы с тобой одной породы! И глаза наши светятся в темноте, хотя твои лишь отражают свет, а мои излучают собственный.
Хвастаться показалось стыдным, и Май умолк.
Глава 24
Утром Оливин принялся распоряжаться. Не успели доесть завтрак, как Страж начал строить планы на ближайший день и, как выяснилось, ночь.
— В этом городе мы ничего интересного более не найдём! — заявил он. — Пора перебираться в следующий.
Эса тут же схватила на руки кошку.
— Я её не оставлю, если мы уезжаем надолго! — воскликнула она.
— Мы на машине Мая, так что вернуться сможем в течение суток! — терпеливо объяснил Оливин. — Там, куда сунемся сегодня, будет опасно.
— И в какое же пекло ты нас посылаешь? — полюбопытствовал Май.
— Пока вы двое лазали по чужим электронным мозгам, я общался и собирал информацию. Самые крупные заводы по производству пластмассы для упаковок находятся в сотне километров к югу. Если мы там внедрим нашу передовую секретную технологию, это будет прорыв. Далее процесс сможет развиваться самостоятельно.
Май заинтересовался реакцией специалиста и посмотрел на Бориса. Вид у обитателя болот был озадаченный, но от возражений он удержался. Май понял, что парень быстро сообразил, что работа в любом случае принесёт пользу, а если амбициям небожителя не суждено сбыться, то ведь такова участь всех чрезмерных притязаний.
— Затем, — продолжал Оливин, — настанет пора решать вторую часть задачи. Нам понадобятся бактерии, способные разлагать до безопасного порога то, что произведут заводы, причём справляться они должны и с тем, что идёт на склад до нашего воздействия, и с тем, что после.
— Сложно! — сказал Май. — Такие технологии наверняка есть у экологов, но захотят ли они продать, и сможем ли мы купить образцы?
— А много нужно? — спросил Селен.