— Я напишу тебе песню, — Его как ошпарила.
— Почему так серъёзно?
— А, ты что, что-то другое хотел услышать? — Пока он что-то отвечал, я вновь выстраивалась.
— Ты даже не слышишь, как ты можешь писать? — Я обиделась. Мои слёзы остались незамеченными, — Верни.
— Обойдёшься, — Я даже не хотела думать о том, что он имеет ввиду.
— Пиши для себя, — Я долго на него смотрела, а потом лишь пожала плечами.
— Прости, я не хотел так тебя. обижать, — Это он говорил мне, но разговаривал как будто с окном.
— Я прощу, — Его вновь отвернуло, — Что ты хочешь услышать. в своей песни? — Он замолк, и замолк на долго.
— Ты, именно так пишешь себе? — Я чувствовала что меня разоряют.
— Нет, я изучаю себя, а потом пишу.
— Мне этого достаточно, — Я махнула рукой и собралась уйти, — Но я хочу, чтобы ты написала мне, — Я услышала другое.
— Никогда, — По точкам произнесла я. Он улыбнулся.
— Может поспорим? — Его улыбка не несла ничего хорошего.
— Я каюсь ему, каюсь, — Просто произнесла я и он и это украл. Он шёл поперёк мне. Работа на него в два русла мне ничего хорошего не приносила.
Я начала скучать по родителям. Ни разговоров с отцом, не писем. Письма были обычно в виде записок и висели на холодильнике. «Купи мороженного» Я сходила и купила мороженного. Их дома не коазалось.
— А, мы на свидание.
— Где? — Я была удивлена.
— Маму окунуло в прошлое.
— Эко вы. заводите второго ребёнка.
— Маш, ты чего?
— Я соскучилась, — Меня тоже пригласили в ресторан. Он был богат.
— Почему вы меня не водили по таким местам?
— Ты бы испортилась, — мама была странна.
— Значит ты не испортилась, а я бы испортилась? — Мне было обидно. Игоря я увидела не сразу, а вот он был ни один, и она была копией меня. Её я замечать не хотела. Мои глаза блестели.
— Мои родители воспитовали меня не так, как мы тебя, — Я опять напряглась. Папа поднял руки.
— Мариш, — Это имя меня остерегало, но это была мама.
— Мам, ты не права, — Я была одета просто в отличие от родителей.
— Это кто? — Игорь почему-то оказался рядом.
— Родители, — Удивлённо ответила я, и он осёкся.
— Я начальник её.
— А, так мы вас не признали. Вы видимо нас тоже, — Пауза была замечательной и кивнув взгляд на его спутницу, я лишь промолчала.
— Она плохо себя ведёт. Конкурентом захотела стать, — Мама смотрела долго то на меня, то на Игоря.
— Вы её портите.
— Нет, — Ответили мы оба.
— Он меня обижает, — Терпение отца подходило к концу, — Игорь, иди. Тут. свидание. при мне и всё, — Я встала и меня пошатнуло, причём так конкретно что взгляд зацепился и за колонну, и за светлые глаза Игоря, которые я ни разу не замечала. Я даже купидона на фреске разглядела.
— Ты, больше не будешь работать. там, — мама была права, но мне это кажется снилось. Ни мать, ни Игорь предпочли не замечать моего поведения, хотя отец вскочил.
— Ты бледна.
— Что-то. каблуки малы, — Честно призналась я. Отец меня часто понимал, не всегда но он старался.
— Погнали домой. Заберём еду и там поедим.
— Нет, утоли интерес, — Я кивнула на маму, — Я буду дома.
Яи правда приехала домой. Упала на диван и так и заснула. Не будили, но мама трогала мой лоб. Иногда не хватало родительского внимания, именно со стороны мамы. Песни пока были забыты, а вот я терпела фиаско в здоровье. Я свалилась болезненная от истощения. Я работала, и работала везде.
— Тебе надо умерить пыл.
— Я не хочу сейчас увольняться, я боюсь остаться без работы.
— Пока есть возможность, учись, — Я не поняла, что говорит отец и на всякий случай, начала ещё копить и на обучение. Мама была вне себя от радости и умудрилась настроить планов на меня до седьмого колена.
— Я умереть не хочу, от твоей опеки. Что не так? Я не испорчена, — Отец нас не слышал, — Я не пью; Не курю, я не шляюсь где попало. Что не так? — Она долго молчала а потом призналась, что просто не хочет меня потерять.
— Ты единственный ребёнок, и когда я смотрю на всё это пение. Я читаю высеки, смотрю как они отдыхают.
— Давай отдыхать так, чтобы всей семьёй. Я не как они, ты меня воспитывала, — Она расплакалась.
— Молодец, — Я думала, отец будет ругаться, — Она и правда растрогалась.
— Тем, что мы поругались?
— Ты ясно ей объяснила, что она тебя воспитывала и твоё поведение зависит от нас.
— Звучит не очень, — Отец рассмеялся. Игорь пару раз звонил и узнавал, не всё ли в порядке со мной.
— Ты не будешь здесь работать. Тут я тебя не вижу, — Мне стало плохо.
— Слушай, если ты так будешь реагировать на мои слова, лучше уходи, — Впервые жизни меня прогнали.
— Ну, хорошо, — Мне показалось, что он действительно испугался, — Где я сейчас буду работать? — Меня убрали подальше вообще, на первый этаж и я не была счастлива. Здесь всё было слышно, особенно как он приходил и уходил. Один раз не найдя меня в кабинете он нашёл меня почти в столовой. Я сидела в секретариате. Старом. Здесь было тепло — на улице была зима, а ещё здесь было просторно. Я любила свободу.
— Тебе идёт, — Я вспомнила, что в новом клипе я сидела в похожем месте.
— Не обижайся, — Просто ответила я и он кивнул. Он обиделся. Он хотел быть первым. Он был сам виноват. Наши отношения были похожи на качели. Я мечтала помогать, а в итоге я работала так как он хотел. Я пошла петь, петь из-за того что негде было работать. Мечты о мире начинались с меня. Я хотела и любить и мечтать и всё прочее. А ещё, я хотела творить. Творцом мне не дано было стать, но пела я хорошо. Пока не стала заниматься с его учителем, мне требовалось прорвать акапеллу. У меня был хрип. В один прекрасный момент, мне вновь стало плохо.
— Маша, ты болеешь. Тебе не хватает энергии. Ты же работаешь, да?
— Ага.
— А сколько времени уделяешь. себе?
— Ой.
— Вот это ой, меня и волнует.
— Я не хочу, чтобы ты училась. у моих учителей, — Я ждала этого.
— Знаешь, ты странный. Мечтая заполучить хорошую звезду, ты роняешь её.
— да где ты хорошая звезда? — Он замер, а я встала с его кресла и просто покинула помещение. Причём даже рабочее. Я ушла через дорогу, где было старое кафе. Он меня видел, но как он понял где я нахожусь я не знала. Возвращаться не хотелось.
— Приди, — Он писал на телефон, но тот молчал. Оказывается он представлял меня. Я хотела бить и бить его тарелками. Мне не хотелось выплёскивать эмоции в песнях, а потом я сдалась. Но то, как я спела всё передалось родителям. Вы не подготовили меня для такого мира! Отец видел другим взглядом, он понимал что виноват мужчина. Мама условно пыталась согласиться с собой. Ей хотелось винить меня. Она же считала отца идеалом.
— Но он — не Отец! — В себе кричала я. Она не желала мне пока мужа, я видите ли была ещё мала. Мир трещал. Отец поддерживал. Поддерживал до тех пор, пока просто не понял. Я влюбилась. Это можно было и раньше понять. Утешала я себя по поводу того, что родители тоже могут вгонять в шок. Мой клип в церкви откладывался, а вот первоклассница навела фурор. Я была мала и девочка, которая там снималась поразила всех.
— Ты, мала, — Произносил Игорь, но кому я не знала. Он видел своё.
Все мы видим свои знаки, но касаются они условно. Я хочу видеть добро, так я и говорила Богу. Я хочу видеть правду, отвечала я в церкви. Мне хотелось молится и я и молилась. Мне хотелось творить, но как, я не знала. Творец из меня был плохой. «Научи» Говорила я в небо. Меня научили. Я начала говорить, но таким голосом что поняла — меня наконец-то повзрослели. Я тянулась во взрослую жизнь, но чтобы встать на ноги. Хотелось фундамента.
Мои книги несут философский характер. Писанина — обозвала я саму себя и мне понравилось.
Творю для себя. Юный пиротехник любил юну, она несла в себе покой и мир. Я не поняла что я написала, но мне понравилось то, что я начала думать над этой строчкой. Клипы — истории родились сами, а потом я придумала мультики, но для детей. Продюсер обрадовался, его променяли.