— Где клип?
— Мы его сняли.
— Почему? — Мне не хотелось лукавить.
— Слишком откровенный.
— да не было меня там.
— Ты врёшь.
— Я чувствую тебя.
— Мам, ну сняли мы его, — Клип перенесли в раздел откровенных и мои родители, к сожалению его увидели но это было очень и очень поздно. Мама гневалась.
— Почему?
— Потому что, там эротика, — Почти насмешливо сказала я и меня чуть не ударили.
— Знаешь что. Я испортилась. Я люблю муж-чин! — По слогам продиктовала я, — И знаешь что, я мечтаю о том, чтобы выйти замуж.
— Только через меня!
— никогда, — Заявила я, — Только через отца решай свои с ним проблемы, но меня и будущего мужа не трогай! — Я наотрез отказалась с ней разговаривать на тему своих мужчин. Я всегда была закрыта.
— Вот и рожу второго ребёнка, чтобы у меня была дочь, — Она вновь повторила мне эти слова, а я вновь как тогда встала как вкопанная чтобы понять, что со мной не так.
— Маша, — Я ушла. Закрыла за собой дверь и ушла, пожалела что не забрала остатки своих вещей. Отец бы этого не одобрил.
— Ты пропала, — Оказывается мама не рассказала отцу о том, что произошло.
— Мы поссорились.
— Я заметил.
— Она не поверила.
— Я бы тоже не поверил, — Я молчала, я не знала что говорить.
— Ставите в какую-то дурацкую ситуацию. Говорю же, сняли клип, — Отец молчал.
— Ничего не понял.
— Ты. Ты, — Он влетел странным, — Ты. Ты моя! — Как влетел, так и вылетел, а я поняла что он влюбился.
— И, чтобы мне с тобой делать? — Через пол часа своей улыбки и немого поражения, я пришла к выводу что он дурак. Хотелось поговорить, — Это не тот мужчина, — просто сказала я самой себе и закрыла рот. Он мог подслушивать, а потом всё встало на свои места. Он не хотел любить, он хотел уничтожить. Враг по любви — это ли не песня.
— Я увольняюсь.
— Иди, — И я ушла. Ушла на долго, вопреки его мнению о том, что он незаменим. Он изменял себе, причём своими же прихотями. Он не хотел довериться, причём себе в первую очередь. Он убивал, но начал с самого себя.
Ты не знаешь себя — у тебя в крови вино,
Ты танцуешь в чёрных брюках,
И кожа мала,
Сними её с меня,
Я хороша.
В этом клипе моя грудь была оголена, и он часто смотрел на неё, тот актёр. Давид мне нравился, но он был бабником, это я поняла потом. Он заигрывал, но не только со мной. Его фигура была хороша. Я хотела его пригласить ещё раз на съёмки, а потом передумала. В тот момент, когда мои мысли переросли в лад, я поняла — тот мужчина не может испортить мои клипы, он может разве что испортить меня. Песня — Испорть меня, маме понравилась. Она говорила, что портить меня уже некуда и вопреки её мыслям, я заснялась в клипе, но чужом у молодого человека, чтобы просто показать ей, что такое шоу бизнес. Отец ей сказал — Ты растишь себе врага. Он был не прав. Я была дочерью.
Мил был фантазёром и мне он не нравился, он это чувствовал. Но он тоже был у нашего продюсера, и начальство говорило — вы дружны. Где бы, но да ладно. Мил хотел меня, причём как популярность. Я была откровенна и когда я ему отказала, мой клип вышел вперёд его. Я была принцессой, но на лестнице и мои лошади были великолепнее его. Он просто узрел мой куплет.
Рогатая кобыла была демоном,
Амфибиотий её не хотел.
Кланься всемирная похоть,
Ты не удел.
Я писала от балды, как писанину и он её утащил, причём это засняли все камеры. Я рассказала продюсеру, тот сказал что накажет. Наказала я сама.
— И где тут лошади. те про демона?
— Да я как бы не говорила, что ту песню буду петь.
— А, хороша была.
— Вы её читали? — Всерьёз спросила я.
— Да. Условно.
— Тогда вы не правы. Я просто увидела рисунок в интернете.
— Так ты тоже её украла.
— Нет. Ну, частично. Хотя..
— Сейчас взорвёшься, — Я и взорвалась. Моя песня про лошади была церемониальной аркой к другому альбому, и когда последовала череда преступлений, мир охнул. Они были великолепны в своём винтаже. Хотелось жить, я и зажила. Дорогие духи, красивая помада и всё прочее. Хотелось радовать родителей и отец бы согласился, а вот мама ворчала.
— Хоть бы что-то выделила, — Я грустно на неё смотрела.
— Знаешь жена, — Начал отец, я ждала скандала, — Ты не хочешь себе признаться, что к старости ты останешься без дочери? — Я чуть не вскочила и не побежала.
— Куда?
— Она начнёт с тебя, закончит мной, — Отец почти согласился.
— Ты, — И сейчас она почему-то метнулась ко мне, но ругая кажется отца.
— Знаешь, я когда начинаю думать о том, чтобы отправить вас куда-нибудь отдохнуть.
— Вот именно, отправить, — Я замолкла и посмотрела на отца.
— Съезди со мной, куда — ни будь, — Отец кажется разревелся за всех.
— Дожили.
— Я пою, — Я заняла студию, но нас не хватала на сегодня.
— Моя очередь.
— Сейчас уйду, — Мне казалось, Мила ждёт провал, но он пел. Он обиделся и это была первая звезда с которой у меня не получалось дружить. Я ему отказала. Ах да, Игорь же. Когда у меня пришла идея записать там песню, я пошла к продюсеру.
— Мне нравится, посмотрю, как он поживает, — Оказывается они были знакомы, — Он не очень лестный, любит оскорблять.
— Я знаю, я работала у него.
— Да? И кем, — Я поделилась тем, что знала и продюсер был недоволен, — Нет, не должна была. Я не люблю такие вещи, — Метр молчал.
— Ты одиночка.
— Не совсем, хотя вы правы, — Я любила своих людей, и Игорь таким был. Он был тихим, хоть и злым. Когда я поделилась этой мыслей с собой, мне захотелось рассмеяться. Нас записали. Игорь не знал.
— В демо. Мне не нравится.
— Не дом.
— Вы правы, — впервые в жизни согласилась я с продюсером, и тот ко мне присмотрелся.
— Оставайся, — Просто сказал он мне. Я стану домом, поделился он со мной своим взглядом. Он был мудр. Я бы хотела женщину, но и там могли быть свои нюансы.
— Ты не посмеешь, — Пришло мне вечером смс от него и я подивилась, как быстро он узнаёт о том, что ему не надо. Я сменила номер, он и его прознал.
— Как. они узнают номера? — Начальник не понял, и заинтересованно посмотрел. Я поделилась.
— Он хам. Он что-нибудь писал. творил?
— Мы спали, — Пооткровенничала я, потом добавила, — Мысленно кажется.
— А, вон как, — Я не хотела потерять свой будущий дом.
— Он странные вещи творил.
— Не надо.
— Он ущемлял, в творение. Не твоё, не твоего ума дело, как это петь и всё прочее.
— Потому вы переспали, — Я всеръёз удивилась.
— Не понимаю его.
— Поделись, — Я очень кратко объяснила что происходило с его рукописями.
— А, так он просто не принимал.
— А, почто он потом их пел? — Продюсер молчал.
— Он хам, — Я его так и прозвала. Петь про него не хотелось, но демку записала. Один раз он меня застал, но не узнал. Я была в борцовке и бейсболке. Продюсера не было. «Сама» сказал он мне. Ему не нравилось там. находится, но демку он одобрил. Как одобрил и вторую, а затем третью.
— Ты воруешь мою идею! — Я специально подождала полгода, чтобы он выпустил все свои песни-клипы, а потом прогремела своими «Веком». Он был убит. Ни слова про него, или мир музыки. Лишь великолепие, перья и всё прочее. Я была императрицей. Мои ангелочки — кубидончики при Боге, пели наугад как и я. Я не знала, примут или нет. Приняли. За каких-то два месяца я заработала почти миллиард.
— Ммам.. — Я пожалела, что нет отца. Мой голос дрожал, — Я столько много заработала, — Я поделилась суммой и та не поверила, что столько платят в музыке.
— Я сожалею, ты добилась потрясающего результата, — Хотелось больше, но я понимала что так я могу испортиться.
— Научи деньгами пользоваться, — Попросила я мать, и та присела.
— Где-то я тебя пропустила, — Мы посетили несколько вебинаров, именно вебинаров на тему как делать деньги, и ни мать, ни я ничего не поняли. Зато отец захватился.