— Ты, опять с цветами?
— Я, виноват.
— И, на сколько тебя хватит? — Он кипел, — Взрослый мужчина, я даже не знаю точно, сколько тебе лет, а ты мне такие гонки устраиваешь, что я скоро старше тебя буду.
— Так, уходи, — Я, вовремя спохватилась.
— Нет уж, сам собирай свои вещи, сам говори сколько я должна за ремонт, — Я осеклась, ведь мы его ещё делали, — Который, я и так хотела сама оплатить и уходи.
— Слишком тихо, ты мне это сказала.
— Это для того, чтобы та сам убежал.
Мы мирились, но мирились с днями, которые проживали вместе. Он не хотел понимать, что идёт вопреки себе.
— Мне кажется, я не хочу меняться, — Он разговаривал с женщиной, и я это чувствовала, — Могла бы сказать, что пришла, — Я, уже давно забыла о том, что он здесь и занялась едой.
— Мне казалось, ты услышал скрип, — Он лишь кивнул.
— Давай разъедимся? — Я, горько улыбнулся.
— Давай, — Его сорвало.
— Ты, не ценишь меня, манипулируешь.
— Подожди — подожди, когда это я тобой манипулировала? — Он вновь разорался, а когда остановился, меня уже не было.
«Ты, где?» Смс пришло поздно ночью, когда я сидела в часовне напротив дома и молчала. Слёз не было.
— За домом, — Ответила я. Он позвонил.
— И, где ты?
— Здесь участок куплен, — Он поверил, но проверять не стал. Я, не вернулась домой, я осталась ночевать прямо там, но не спала я до шести утра, а когда пришла его не было. Он не не ночевал дома, он скорее всего просто ждал меня, а потом уснул/проснулся, меня нет и уехал.
— Ты, дома? — Я спала. Он позвонил и я устала сказала, что да. На следующий день я заболела, но ему было пофиг, хотя мне подсказывало, что пофиг бы ему было и ранее.
— Ты можешь, сегодня отсутствовать? Я друзей хочу пригласить, — Я осеклась, он тоже.
— Приглашай, но не ко мне.
Я, упала в обморок. Беременности не было, была температура под сорок, в которой я была виновата сама, и был он, кто доводил меня. «Ты, не виновата» Слышала я голос, но чей не могла понять. Хотелось пить, и когда он приехал, он даже не взглянул в комнату. Он хлопнул дверью, а потом вновь.
— Игорь, — Я очнулась ночью, и была вся красная. Температура зашкаливала по новой.
— Вы, бы давно в больницу позвонили.
— Я, упала, — Меня забрали в реанимацию, чтобы просто выходить.
— Почему, ты не позвонила?
— А, зачем? — Мой голос был ещё хриплым, — Я, прекрасно знала, что у тебя гости, у тебя. что-то там ещё и далее. Я, знала, что я сама виновата, ночевать на досках, хоть и не спать, было с твоих слов бы глупой идеей.
— Что ты делала?
— Ты, меня не знаешь, — Ответила я ему, и мне захотелось перевернуться на другой бок, — Давай разойдёмся, — Он молчал, — Ты, всё равно к этому и идёшь.
— У, меня кризис.
— А, потом? Каждый раз кризис, до скольки лет? А, если дети?
— Какие дети?
— Уходи, — Он остановился и осторожно коснулся моего плеча.
— Если, у меня от тебя будут дети. ты не узнаешь, — Его это успокоило, меня тоже. Я, бы сохранила ребёнка. Мы теряли друг друга, а я теряла себя.
— Ты, прекрасно выглядишь, — Визажист говорил открыто. От моей хандры не осталось и следа. Я, обрезала волосы вновь так, как раньше и поняла, я прекрасна. Игорю нравилось, его друзьям тоже. Они лучились.
— Ты, такая хорошая, — Я, улыбалась. Некоторые мне нравились, некоторые нет. В их взглядах читалось, сколько мы пробудим вместе. Долго, хотелось мне им ответить и я и отвечала. Но улыбалась самой себе и говорила, что наверное в своих мечтах. Он менялся, а потом отматывался назад, как киноплёнка и обратно. Так, ко мне вернулась идея про кинофильм, кадр и всё прочее, но я сейчас отказалась от неё, от этой драгоценности, понимая что идёт конец.
— Ты, уходишь.
— Неет, — Улыбался он. Ему нравилось, он старел. Ему объяснили что это, и оказалось, что это и дети и всё остальное.
— Ну, хорошо.
— Да, что ты знаешь? — Он тут же осёкся, а я покрутила у виска.
— Ты, поаккуратнее, — Мне не хотелось, чтобы меня обижала. Так, я один раз уехала к себе, я так ему и сказала, в твоих глазах злость. Он сорвался, и не на меня, а на себя. В его истории песен появилось, что-от вроде — Я, козёл. Это он обращался к самому себе, а я росла.
— Как, у тебя это получается? — Мы, не работали вместе, но он выкупил всё, что касалось меня. Мы работали почти бок о бок, он не мог только купить Петра, чья контора почти принадлежала ему.
— Мы, скуплены.
— Он козёл.
— Он, из-за тебя?
— Не делай меня самородком, он тешит своё эго, — Это слово ко мне пристало, и когда он начал за басословные деньги продавать всё, что купил, так я оказалась в числе его учителей.
— да, не буду. Быстро всё продал, что напокупал и успокоился, — Он, не хотел меня терять.
— Вернись ко мне.
— Неет, — Растянула я слог, но улыбаться не хотел.
— Ты, противишься себе. Ты, просишь учить петь, но тебе это не надо, и ты понимаешь, о чём я говорю. Я официально числюсь у тебя в конторе, но для чего? Пиар ход? В шоу бизнесе? Жена молодая? Я, уже знаками говорю, я не хочу ещё раз случайно развестись.
— Да, не случайно.
— Тем более. Нет — нет, случайно. Мне это не надо, эти случайности. Ты, кто? Махинатор? Давай я поработаю у тебя с недельку, ты меня выгонишь, — Он молчал, — Ты, бы сначала себя усмирил, — Я, не хотела с ним работать, но верхушка медиа встала у нас общая, и Пётр опять оказался под владельцем. Ему нравилось, он ценил чужой труд.
— Поём вместе.
— Нет, или я ухожу.
— Но, ваш контракт.
— Она на вольных, — Меня пытались обязать петь под контрактом, но как узнали, что большую часть я плачу сама, перестали давить. Игорь тоже отказывался.
— Совсем спятили, — Мы, были дома.
— Они юридически пытаются подтянуть.
— Да, что? — Мои слова про вопрос, что, потонули в крике Игоря. Я, отошла, а он не спешил меня обнимать. Руки мужчины, были напротив пряжки и меня это так завело, что я не долго думая, обняла его прямо так, — Я, не в настроение.
— А, мне пофиг. Я, до сих пор в каблуках, сейчас возьму и настоплю на тебя, — Мне эта мысль понравилась, и я посмаковала её, — Может мне тебя выпороть? Ну, собой? — Ему это тоже не понравилось, но я не слушала и в конце концов, он сдался, а потом вдруг завёлся от того, что я просто увела его от этих мыслей.
— Ты, специально, да?
— Нет, я просто захотела тебя, — Не слукавила я.
— Такого?
— Да, такого, — Ему это понравилось, и он что-то там для себя начал решать. Я, росла, он рос тоже. Ходя по коридорам нашей студии, я пела о том, что здесь бы не помешало быть ковру. Я, бы занималась здесь любовью. Я, пела на итальянском и Игорь оказывается, его тоже знал.
— Что, ты несёшь? — Я, опешила и зашипела на него, на кошачьем ломаном. Ему и это понравилось, ведь представлял на ковре со мной, он себя, — И, когда любовью займёмся?
— Да, хоть сейчас, — Его снесло, а я вильтанула в сторону, чтобы уйти от его рук, — Нет-нет-нет, подожди подожди, я дойду до пика, до тех портретов с церквями.
— До чего? — Там были именно портреты, и старая готика религиозного направления, говорила мне о том, что тёмный нуар танцевал во мне. Я, хотела откровенной энигмы.
— До откровенной энигмы, — Его опять снесло, но как только нам встречались, чьи-то разговоры, чьи — то шаги и прочее, мы шарахались, пытались одеться и всё прочее, в итоге было быстро, но было.
— Надо повторить, — А, потом появилась она, и он почти убегал туда. Я, злилась.
— Она красивее.
— Да, что ты? — Говорила я, а потом кусала свои губы.
— Малыш, ты стареешь, — Просто говорила я. Руководство пыталось нас стравить, Пётр крутил у виска.
— Не научит.
— Она красивее, — Анжела дула губы.
— Да, где? В голой груди? Вот и учите сами, — Меня оштрафовали, но кажется на мои деньги, а потом я разозлилась и махом поставила на место всех, даже Петра.
— Я, заберу её. Мы жили как-то без вас, пойте в своей помойке сами.