— Нет такого.
— Ну, тогда точно иди, значит ты не для меня, — И он ушёл. Ушёл навсегда, потому что сам принял этот факт. Это был трудный момент, но только из-за того что я раскрывалась, как женщина для кого-то, а он не понимал. Мама шила прекрасно и он это знал, и я ей помогала. Я пользовалась его, но только словами и учениями. Пусть знает, она тоже хочет учиться жизнь эта. Она понимала и лелеяла меня. Я ушла, тихо и спокойно. Он прятался за стенами, а там Жанна так думала я.
— Вы что расстались? — Петра не было рядом, а я смерила Жанну ледяным взглядом и поправила свой манжет. Кофта была велика. Она долго смотрела на меня, а я потом смерила её таким взглядом, что холод от моего ледяного свербил по ней ещё долго.
— Маша, — Пустота этого эха доносилась из его кабинета, а я шла по коридору и молчала. Метр мира останавливался, чтобы я хваталась за горло. Мне казалось, я болела, но это было не так и ледяной взгляд моих искр не понравился Петру.
— Тебя обидели.
— Мы разошлись.
— Только не уничтожайся, — Я застыла, а потом выругалась.
— Дошло только что.
— Он не такой, он либо это планировал изначально, либо нехотя разнёс себя, — Мужчина заулыбался, а нас оказывается подслушивали.
— Я не такой, — Пришло смс и я его удалила.
— А, мы ещё пойдём?
— Куда? — Она молчала и озиралась, — Вот когда научишься говорить прямо, пойдём.
— В кафе.
— Нет, туда мы не пойдём. Ты большая девочка, ты поссорила меня с дорогим человеком, — Я улыбнулась, но не пошла. Он не менялся, он просто взрослел. Оказывается, я должна была помогать.
— Пой, — Пётр умолял.
— Не могу, это не песня — это вой.
— А ты спой, и успокоишься, — Я и спела, но потом. Мне требовалась его помощь, но я не пошла, а потом я хотела обратиться к его брату, но вдруг пошла к маме, и к папе. Интонации знакомы — читалось мне в её глазах.
— Ты разбита.
— Он сыграл со мной странную игру. Длина жизни в его коридоре окончилась тюрьмой, причём его. Я заперла, но выход то один либо к нему, либо выдыхать.
— Выдохни, — И я училась дышать по новой.
— Маша, может поговорим? — Я ушла неспеша, но как привидение.
Раскрой меня. Я стояла напротив церкви, и мечтала о муже но том, которой от Бога. Муж от Бога, кто это? Человек, пришёл ответ и я успокоилась. Хорошо что не верфульф. Сказка, о проклятие мне не нравилась, как и всё последующее. Снимаю, захотелось сказать самой себе и я пошла обратно домой. Мои ключи были у меня все, как и всего его вещи которые находились у него. Метр от него был тих и я давай драить все полы в белизну, опять и по новой. Чтобы духа его здесь не было. Дух московский — это не про него. Мила мыла рамы и так далее, так сказать.
Пой. Читала я в его глазах, а потом он сдался. Всё равно запоёшь. Прочитала я посля и пошла к Милу, тому самому он пел на площадке.
— Что ты здесь делаешь?
— На скандал нарываюсь.
— Старушка, что ты так повзрослела?
— Да скачки устраивали, вот и вытянулась.
— Тебе бы себя закрепить, а то опять откатят.
— О! — Выдала я и Мил за умолял.
— Бери, — Оказывается он украл меня, но он же и помог.
— Не то! — Слышала я ор Мила, но он хотел невозможного, — Мария, — можешь мне помочь? — Этот эпизод был задолго после того, как он кричал, — Я хочу, чтобы ты заснялась, — И я заснялась, — Он пел символично, а я была очень красива.
— Мил, ты не обидишь если я использую свой образ в своём клипе? — Он очень долго молчал.
— Вот только из-за того, что ты попросила я не обижусь, — Оказывается и Игорь хотел, но ему не разрешили. Использовать меня. Пётр был неутолим.
— Отстань от девочки, она меняется, — Я шла в будущее, а Игорь стоял. «Не получается» Слышала я.
И старый скрип мостовой,
Брусчатка усыпана пеплом,
Танцуй асфальт дорогой,
Ты поёшь для меня.
Я призрак увядших дней,
Спой со мной о любви,
И как только ты придёшь,
Съешь меня. Покори.
Я пела, но не так как хотелось. Я чувствовала бархат, а потом плюнала и прошлась по всем кого знала, даже по Игорю. По нему быстро. «Не смей» Слышалось мне и я понимала, что это звучало по доброму. Мы расстались по вине друг друга. Сбавив обороты, я ушла к себе.
Твой голос забыт добром,
Голоса ангелов молчат.
Спи мостовая,
Я не удел.
Я, пела, а Мил молчал.
— Садись, что стоишь?
— Ты карабкаешься, причём медленно и неуклюже. Ты всегда такая?
— Помогать некому. Я плохой психолог, родители тем-более.
— У меня был такой случай, давай я тебя свожу. к психотерапевту.
— А, давай, — Игорь очень испугался.
— Прости меня, я не знал что всё так серьёзно, — Что ты здесь делаешь? Была моя первая реакция, а потом пришла Жанна.
— Игорь, вы идёте? — Мои глаза сомкнулись на переносите, а глаз отлил бешенством тем самым, которое она знала. Женщина меня испугалась.
— Вы идёте. Маш, нам надо поговорить, — Я уехала раньше, чем он нашёл меня. Мил меня поразвлекл, это был не терапевт а такой-же психолог как и я, но расстраивать парня я не стала. Маша!
Я гонялась от него много и быстро, пока его тон не становился серьёзным, а потом он затух. Пусть сам мучается. Он сдался, но только потом. Я тебя очень люблю.
Я пела, но пела о любви и кажется своей к нему. Говорить о нём не хотелось и мир менялся. Пела я осторожно, так как это было не моё.
— Не то, не то пою.
— Наконец-то пришла, — Я была измучена, но песней, — У тебя всё в одном, и талант и партнёр, — Оказывается нас и здесь подслушивали, — И даже ты. Ты просто воедино всё пытаешься свести, — И он начал ждать, как и Пётр. Запеть я не могла долго. Я искала мужа, мужчину своей мечты, я искала Игоря но только так, чтобы забыть его, а ещё я искала себя ту, о которой мечтала. Игорь забил меня в угол, я распрямлялась. Когда мир велик, идут на помощь.
— Вы поймите, вы либо вы, либо не вы.
— А, кто? — Спросил кто-то.
— Ангелы, — Я заулыбалась, а потом представила себя дивным ангелом. Мне понравилось всё кроме того, что я засветила для других. Хотелось светится для себя.
— Ты светишься, — Мил улыбался, но говорил н еон, а один из центров.
— Спасибо. Я побегу, — Я улыбнулась, но улыбка быстро скисла, как только я увидела Игоря. Он был устал.
— Вам надо вновь быть вместе, а то порознь вы странные, — Я чуть не упала, но меня подхватили. Руки Петра были добры.
— Пусть сами решат. Бог дал, Бог забрал, — За это он мне и нравился, — Она добра теория эта, — Ответил мужчина и пошёл. Когда понимаешь бога, становится легко, а когда ты и есть бог становится всё ещё проще. Мир менялся.
Красота этой песни была велика и как только ты образовывался в своей мечте, мир подхватывал тебя, чтобы петь обо всём. Я была миром и я пела о себе. На мне было красивое кружево, мама сама сшила и пеньуар был прекрасен.
Да, я любила тебя,
Но ты неудел
Красивая картинка
Спой о себе.
Мечты прекрасны,
Но когда ты это ты
А, ты пел лишь себе,
Чтобы станцевать со мной.
Так кто ты? Что ты такое?
Демон? Уйди,
Я была послана Ангелами,
Я танцую свыши.
Он слушал песню и плакал. Она была прекрасна и всё говорила о нас, и его пианино, я не выкинула его, и его мир того кабинета где я постелила замечательный дуб, просто чуть ярче и темнее.
Твой паркет жив — я просто росла,
Рука чуть старше. И стёрта грань,
Слёзы святой — это мечты,
Ты неудел; Ты был опьянён,
Чтобы станцевать со мной.
Когда кончаются капли,
Это роса,
И старый завет,
Танцует с тобой.
Мой лиф не был прозрачен, но грудь была оголена и её хорошо было видно. Даже отец сказал — очень откровенно.
— Это к лучшему. Мама будет знать, что тебе нравится, — Отцу это не понравилось. Мол чужая грудь, — Тебе должно быть без разницы, чья это грудь, ты должен видеть только её, — Маме это понравилось, а вот мне нет. Опять приходилось думать и самое главное анализировать.