— Аааа! — Ты что? Показалось мне, но я не отреагировала. Игорь был где-то рядом. Работая на одной платформе, он стремился съехать.
— Я хочу поговорить, — Клип увидел, показалось мне а быть может и нет.
— Не хочу. Ты бегаешь за мной, стань мужчиной. Ты поймёшь, нужна она тебе или нет, жизнь эта, — Он ушёл, но его взгляд был неудел.
— Знаешь одна мудрая женщина мне сказала, что мне нужна другая жизнь, поэтому Жанна, я не дам тебе того, что ты во мне видишь, — Я осеклась, я была с Петром. Он видел.
— Не хочу, мудрые фразы — это залог успеха, — И я ушла. Игорь чувствовал.
— Между вами странная связь, очень странная и как только ты пишешь о нём, он расцветает.
— Я не пишу о нём, хотя нет пишу, но не пою.
— Ты и поёшь о нём, — Я не согласилась, но быть может я была мала.
— Хорошо, давай поговорим, — А потом я увидела его с ней, с другой и мой мир потух, но для меня. Каждый раз, когда я его видела или чувствовала с другой я менялась, значит я уже такая есть и стремясь к себе, я летала, а потом падала.
— Мама! Помоги мне, — Я ворвалась домой и испугала родителей. Моя мать мечтала о доме, но рядом со мной.
Вот ты, дочь моя. Это она говорила мне взглядом, но она была не права, я была дальше.
Все мы дети Бога.
— Я другая, но ты видишь меня и давай меняться вместе, чтобы хоть я пришла, — Она не поняла ни слова, а потом врубилась. Как будто рубильник сорвала.
— Так вот ты какая, олень северный, — Я улыбнулась, а потом застеснялась. Мама рассматривала меня обнажённую, — Ты всегда была красива, и твои родинки они зачаровывали, — Мне казалось, что она имеет ввиду другое, но мама не любила зависть и она чувствовала, когда я знаю, — И каждая мать хочет, чтобы её ребёнок видел в ней особенную.
— Ты и была особенная, ты просто не понимала меня.
— Вот то-то и оно, — Я улыбнулась. Я хотела не обычное бельё, а самое прекрасное и это сейчас, моя мать только-только понимала, — Я тебя недоучила, иначе бы ты уже была такой какой хочешь быть, — Я начала читать, но не помогало, а потом выпустила вебинар о женщине.
Если ты хочешь быть собой, то мир — это оплот, а великое поведение — это половодье где все тонут, но в любви и морях счастья.
Когда ты не видишь это счастье, всё вокруг обретает другой воздух и менятьcя хочется так, как тебе стоит. Я писала, а он ходил рядом и мне это нравилось. Я его просто не замечала. Мои хвостики вернулись, но когда он увидел меня с другими не только моё сердце ёкнуло. Их мне заделала мама.
— Вот это женщина, — Сказал Петр и мне это понравилось. Я хотела меняться, но только для того чтобы познать себя.
Мы не ссорились но и не мирились, чтобы прийти к тому консенсу который бы нравился мне. Я любила труд, а он любил меня.
— Марк, — тМой голос был певуч и Игорю это не нравилось, — Я ничего не могу сделать, — Это был мой голос, — Мы либо миримся с этим, либо.
— Что либо? — Он не терпел таких моментов.
— Либо я иду к маме и говорю, что ты надоел, — Он смирился.
— Маш, тоньше. У тебя же был этот тон, — Я не поняла о каком тоне идёт речь.
— О каком тоне речь? — Я вообще не пела, я играла роль причём чужую. Я объясняла.
— А, не у тебя, — Я обиделась, да так сильно что никто меня не мог успокоить.
— Что ты делаешь? — Его роль в моей жизни мне начала надоедать и резко собрав свой пеньуар я метнулась к шкафу, — Ты куда?
— Съезжаю, — Впервые в жизни и он и я разомкнулись. Провода дёрнулись и я уехала, на Кипр.
— Что привело тебя к такому выбору? — Мне казалось что он везде. И в мире, и в моей квартире и даже в том клипе который я с периодичностью доделывала.
— Мне сказали, что у меня нет «того тона»
— И что? — Мы переписывались, иногда он звонил.
— Задело.
— У тебя и груди той нет, — Я не знала издевается он или нет, — На плстику пойдёшь? — Меня вновь задело и я пошла гулять. Я встретила много чаек и мне показалось, что это один сплошной знак. Я повстречала много душ и мир мне улыбался, посылая тех людей которые были добры ко мне, а когда я повстречала его, свой тон всё встало на свои места.
— Нет, сорвалась и уехала.
— Может у неё кто-то есть?
— Что? — Мой голос потух в собственном крике, я не разобрала кто это был, но ужас в глазах мамы я помню на долго. Графин одетый на голову отца заставил всех побледнеть.
— Когда ты вернулась?
— Я и не уезжала.
— Так, что произошло?
— Я хочу, чтобы меня запоминали, а не путали интонации моего голоса. Я учила, надо понимать что у меня моё, а не чьё то другое.
— Вот об этом я и говорю.
— Игорь подожди. У неё кризис.
— Какой ещё кризис? — Мир велик ответил потехой и я побежала мыться, да ещё и так быстро что никто не успел среагировать, — Я просто психанула. За мной ходили втроём и мне это не нравилось, а когда вышла роль, Игорь долго оттаскивал меня от рольши.
— Вы, что наделали? Она говорила что не отдаст свои интонации, — Мой бархат, мой бархат пропал, а потом я быстро встала и начала петь в себе.
— Маша.
— Я уйду, но не на долго. Им просто понравилось это в роли.
— Это недопустимо, говорил Игорь а я молчала. Его роль в этом тире мне надоедала.
— Слушай, съедь, — Он рассмеялся, а я задумалась сколько раз за этот период мы мерились и ссорились.
— Давай я тебя научу?
— А давай, — Всё встало на свои места.
— Мы просто ссоримся, а так как тебя допекают на работе ты всё это скидываешь на меня.
— Нет, меня крадут, — Он не понимал, а потом до него дошло что на меня положили глаз, да ещё так тайно.
— Ты на Кипр одна ездила?
— Да, там камеры были.
— Я видел, — Я не отреагировала на его показатель, но учла, — И всё же? — Позже спросил он меня.
— Я стартанула резко. Меня ограбили.
— На что? — Вскричал он и я встала в позу.
— Объясни.
— Вот этот. мужчина положил на тебя глаз, — Он был опрятен и мне не нравился, — Тебе и я не нравился.
— Но на тебя я работала, — Я присмотрелась к Августу и смакнула его имя на своих губах. Игорю это кажется понравилось.
— Ты моя, — Мне это не понравилось, но тон его в офисе, в его крыше на которую он то и дело карабкался, мне тоже не понравился. Его щемили и когда меня тоже начали щемить, да ещё моим я подумала, что надо поставить всех на свои места, особенно себя.
— И акапелла моя.
— Что? — Это были директора.
— Да потому что курсы я начала вести, пока не закончу патент не сниму. Что тут началось. Отец помог быстро и патент оформили не только мне, Игорю подсобили с его триумфами.
— Никогда не думал, что так быстро умеют вершить правосудие.
— Ты о чём?
— Нас обокрали.
— да нет, нам помогли.
— Вот и я о том же, — Когда нам помогли второй раз, мы оба были на Кипре и именно здесь, Игорь создал своё основное устройство, организацию которая потом обоих нас кормила. Пётр завладел мной, что до сих пор не нравилось моему мужу. Он им был, хоть и со свои придурковатым характером. Я была не от мира сего, а он был тем кто руководил всем и даже мной. Когда мир одевается, одеваюсь и я, когда мир раздевается я тоже привожу себя в порядок, мил происходящее — это нонсенс нашего великого дела и когда ты уходишь, всё в этом мире превращается в тренд.
— Иди ко мне мой тренд, — Шептала я, а мир краснел и руководил тем, что надо переодеваться. Когда теряется искусство начинаются войны, причём в сердцах и за право выбора. Я любила его, мой выбор но он был всегда в том пространстве что казалось мне недосягаемым. Недосягаемый мир — это прямой путь в никуда, а я не хотела.
— Нет нельзя, — Я его видела со всеми, и с Дашами и с Мишами, а потом попробовала дорасти до него, до его красоты и мне это понравилось.
— Почему ты это делаешь?
— Хочу дорасти до тебя, — Он меня не понимал, но я не ходила в окружение мужчин или директоров, не ходила в окружение себя и своих причуд, хотела ходить возле него и когда меня не узнали, и при мне попытались устроить шоу за его внимание, окосела не только я.