И вновь позади себя я услышал тот же знакомый женский голос…
– Да Кирилл, это я...
Повернув голову на голос, я увидел Марину, именно ту Марину, которую я хорошо знал и любил, и именно в том коричневом платье, в каком я видел ее в нашу последнюю встречу у «Счастья».
Поднявшись с колен на ноги, я смотрел то на нее, то на девушку, лежавшую на койке, и пытался найти отличия. Отличия были лишь в прическе, которая у лежащей девушки вовсе отсутствовала, волосы были беспорядочно зачесаны. И разница в цвете лица, у Марины на койке оно было бледное и какое-то не живое.
– Это твоя сестра? – выдавив из себя, спросил я у Марины, показывая на девушку.
– Нет Кирилл, это я, – и она подошла ближе к кровати и попыталась провести рукой по лбу девушки, но остановившись рука в сантиметре от лба отскочила от него, словно однополярные магниты друг от друга, – Попробуй прикоснуться к ней, – предложила она мне, показывая на девушку.
Я подошел ближе к кровати и повторил ее действия. Только я хотел коснуться ее лба, как мою руку откинуло от нее. Я почувствовал жжение на пальцах как будто опустил пальцы в емкость с горячей водой.
– Как это понимать? – я снова повернулся к Марине.
– Я же тебе писала это, ты – во сне, как и я, тогда, а она, – показывая на кровать – Вернее – я сейчас только телесная оболочка, попробуй притронуться не к ней, а к кровати или к аппаратуре на столе.
Я провел рукой по столу, на котором стояли приборы и надавил на него, я не почувствовал преграды – моя рука просто провалилась через стол, я ощутил себя призраком, мне стало страшно и я отдернул руку от стола.
– Теперь ты мне веришь? Хотя, мне кажется, еще нет, попробуй выйти из палаты, но не через дверь.
Я подошел к дверям палаты и двинулся просто на них… Преграды я не почувствовал, прошел через них как через воздух, за мной так же прошла и Марина.
– Думаю, в будущем ты все поймешь, или попытаешься понять… – сказав это, она подошла ко мне и прикрыла мои глаза ладонью.
– Только верь мне, а теперь… зааасыыыыпаааай.
Я почувствовал, что очень хочу спать. Мои глаза слипались и не в силах сопротивляться. Они закрылись.
***
«Кирюх очнись!!! Давай поднимай с него это…. Все готово… Как он доктор?… Жить будет… он потерял сознание от шока, наверное, может от удара по голове», – все это Кирилл отчетливо слышал возле себя и в конце концов открыл глаза и увидел возле себя Артема, двух незнакомых мужчин и видимо доктора в светло-голубом халате.
– Док, он это, глаза открыл, – закричал во весь голос Артем... – Ты как друг, живой?
– Да вроде жив, только голова болит, что случилось? Где Марина? – вертя головой в разные стороны и приходя в себя, ответил Кирилл.
– Марина? А она то здесь причем? Да и не было ее здесь, тебя вон камнем по голове ударило. Когда землетрясение закончилось, ты не вышел из дома, я уж подумал «Все капец другу, готовьте пирожки с капустой». Я и побежал за тобой, удостовериться, гляжу, а ты лежишь – отдыхаешь. Подъем давай.
– Вот спасибо за доброту, – с сарказмом вымолвил Кирилл.
Артем подал руку Кириллу, поднял его на ноги и обтрусил пыль с друга.
– Ты мне вот что скажи, какого перца ты туда побежал? – спросил Артем
– За тетрадью…
– Вот блин, я уж думал за моим спиртом побежал, – и повернувшись к врачу Артем спросил у него, – Гражданин доктор, это, спиртику лишнего не найдется? Нервишки… Эмм… Полечить?
– Спиртом нервы? Ну, вы шутник. Вот вам, Барбовальчику, десяток таблеток они помогут, – сказал доктор, доставая из своего чемоданчика пластинку длинных, – с одного края белых, с другого – голубых капсул.
Артем взял пластинку и понюхал ее, будто готовился целиком проглотить ее. Но поняв, что оно не съедобное, вернул лекарства доктору со словами:
– Цветы и конфеты не пьем.
– Ладно, хватит тут болтать, что уже закончилось все? Хоть без жертв, – встрял в их разговор Кирилл.
– Да вроде бы, без жертв, – отозвался один из мужчин. – Дома наши выдержали, но есть трещины немного, но подлатать и еще столько же простоят. По радио передали толчков больше не ожидается, хотя не верю я им. Это даже не толчки, а в старых шахтах обвал был, городок то наш шахтерский вот старье и обваливается.
– Сидим здесь, как на мине, скоро так все под землю уйдем, – произнес второй.
Людей уже начали запускать в свои квартиры, но после ночного кошмара люди никак не могли прийти в себя. По хмурые и угрюмые лица людей не отражающие ни каких эмоций, кроме одной – ужаса. Страха не было, он уже прошел, а вот ужас, был везде.
Зайдя к себе в квартиру, Кирилл увидел полнейший беспорядок. В коридоре на полу валялась разбросанная одежда, упавшая вместе с вешалкой. Старая люстра не выдержала и рухнула на пол, разбившись на мелкие кусочки. Зеркало на стене каким-то образом осталось висеть на своем месте, но покосилось на одну сторону.
Пройдя в зал, Кирилл сразу увидел трещину на потолке, которая прошла почти посередине, как раз в месте крепления люстры. Все содержимое шкафов было разбросано по полу, как будто в квартире побывали воры. Разбитой оказалась не только люстра, побито было большая часть посуды, находившейся в серванте. Телевизор лежал на боку рядом с книгами и разбитым будильником и горшком с цветком. Все было засыпано штукатуркой.
В спальне был такой же хаос. Настольная лампа упала с трюмо, но не разбилась, а лопнула. Карниз оборвался с одной стороны так, что штора до половины свисала на пол. Ветка, от рядом растущего дерева, обломилась и с силой влетела в окно, разбив стекло. Зрелище было не из приятных. Находившийся рядом человек, вряд ли бы выжил.
Меньше всего пострадала маленькая комната, она будто спряталась от землетрясения. Раскиданные по полу диски, журналы, картина с нарисованным на ней маяком, висевшая на стене, упала, но так удачно, что ее рамка не разбилась.
Но больше всего пострадала кухня. Обилие небольших вещей увеличила этот бедлам. На полу валялись баночки, крышки. Полка со всевозможной посудой оборвалась, и все ее содержимое в разбитом состоянии покоилось на полу. Сахар, соль, перец, все это было рассыпано по полу и смешалось вместе с землей из цветников. Микроволновая печь до половины сползла со стола, одно лишь легкое прикосновение и она окажется на полу со всеми специями. Опрокинутые табуретки, лопнувшее оконное стекло.
Конечно, весь этот бардак в квартире можно было убрать, отремонтировать, кроме одного – воспоминаний о прошедшем. Оно вошло в память Кирилла и поселилось там на всю жизнь.
Голова Кирилла болела и в ней пролетали мысли, «То что я видел и чувствовал правда? Или результат удара по голове?», жутко хотелось спать. Кирилл глянул на часы, было 8:40 утра, «Неужели так быстро время полетело, и сколько же я был без сознания», опять подумал он.
Артем следом заскочил в квартиру и только охнул от увиденного. Но, в скором времени, куда-то быстро убежал, прихватив свой кошелек, найденный в зале, и пакет. Кирилл же, переодевшись в более чистую одежду, найденную на полу, лег на кровать, в менее пострадавшей маленькой комнате, пытаясь собрать все мысли в кучу. Закрыл глаза.
[1] Паук - одна из самых увлекательных версий пасьянса, которая известна во всем мире.