Мир сошел с ума
Часть I
1911–1912
Глава 1
Вива, Магон!
Лос-Анджелес накрыла пылевая буря — неистовая, вырвавшаяся из близлежащей пустыни. А наутро, когда она утихла, город сошел с ума — на его улицах в слое песка блестели крупинки золота. Люди бросились их просеивать и возносить молитвы Калифорнии — в этом заповедном краю даже буйство природы было способно подарить богатство. Или пригоршню долларов — кому как повезет.
Мне здесь фартило, я обрел и богатство, и любовь, и верных друзей. Но все изменилось в одночасье — буквально за день до моей свадьбы.
… Если у вас достаточно денег, современная мужская мода позволяла в эту эпоху выглядеть элегантно и и представительно. Но не всегда. Обладателю коренастой фигуры и обвисшего брюшка мог помочь только мундир, довольно искусно маскируя недостатки. Как, например, полицейскому офицеру из Сан-Диего, Алехандро Патерсону, которого ко мне притащил следователь по делу о похищении сына. Сержант Патерсон, типичный калифорнийский креол и любитель тортильи с сырным соусом, разговаривал с заметным испанским акцентом, взмахивая при каждой фразе своими похожими на жирных гусениц усами. Стоило ему закрыть рот, «гусеницы» успокаивались и приобретали солидный вид, подобающий человеку из офиса шерифа.
— У меня две для вас новости, дон Басил.
— Сын жив? — рявкнул я, не имея желания играть словами и сверля полицейских гневным взглядом. Дни шли, расследование не сдвигалось с мертвой точки, круг подозреваемых так и не был четко очерчен.
— Скорее да, чем нет, сеньор, — уклонился от ответа следователь. — Но судя по всему, он уже не в САШ.
— Кто⁈ — зарычал я, с силой сжимая подлокотники кресла. — Кто это сделал?
— Марианна Гонсалес. Вам знакомо это имя?
— Еще бы оно было мне неизвестно. Она работала у меня несколько лет. Ее похитили вместе с Алексеем.
Сержант взмахнул «гусеницами»:
— Боюсь, сеньор, ее не похитили, а она сама сбежала. Прихватив с собой Алекса.
В висках забарабанила кровь, в глазах потемнело. Сам не заметил, как вырвал с мясом один из подлокотников.
«Марианна, Марианна… Нянька Лехи и моя бывшая ночная „грелка“. Сколько раз ты делила со мной постель, и я слышал твои стоны. Видел в свете ночника твои черничные глаза, закатившиеся от экстаза. Разве я не был добр к тебе? Отказывал в чем-то? Деньги? Тебе было нужно лишь попросить, и я дал бы столько, сколько потребовалось. Не знаю в чем твоя проблема — заболел кто-то из родственников или еще что случилось… Но зачем⁈ — я заскрежетал зубами. — Зачем такой способ отплатить мне за заботу? Ревность? Или все сложнее? Твой поступок скрывается за гранью моего понимания».
— Откуда такая уверенность, офицер? — с сомнением уточнил я. — Чем можете подкрепить свой вывод, какие доказательства?
— Мы смогли проследить ее путь, мистер Найнс, — вмешался следователь, чтобы лишний раз показать, что не даром ест хлеб правительства штата. — Он села на поезд в Лос-Анджелесе в день исчезновения вашего сына. Добралась до Сан-Диего. Там присоединилась к отряду магонистас, отправлявшихся в Тихуану. Граница сейчас как швейцарский сыр, через нее шастают все кому не лень. Большие и малые вооруженные группы ежедневно пробираются в Нижнюю Калифорнию. В том бардаке, который сейчас творится в этом штате, разыскать кого-то весьма затруднительно. Вот почему с сеньоритой Гонсалес все сложно, ее следы теряются в Мексике.
— Магонисты? Это кто такие? — спросил я куда спокойнее, чем несколько минут назад.
Сержант это отметил и решил вклиниться в беседу.
— Позвольте, сеньор, я введу вас в курс дела.
Я кивком подтвердил согласие, и он меня просветил насчет творящегося в Мексике вообще и в отношении анархиста Рикардо Флореса Магона — в частности.
С прошлого года соседнее государство сотрясала череда восстаний, заговоров и революций, направленных против диктатуры генерала Диаса. Восьмидесятилетний президент был вынужден бежать, но на этом ничего не завершилось. Стоп-кран был сорван, все противоречия обострились, оружия на руках оказалось достаточно, чтобы окончательно погрузить страну в хаос. Одними из его организаторов были братья Магон. Магонистская революция — так назвали события в Нижней Калифорнии, где разрозненные группы анархистов смогли взять под контроль практически весь штат. Центральное правительство отправило против них войска, сражения были в разгаре. Сам Флорес Магон, неоднократно арестовывавшийся в САСШ, находился на полунелегальном положении, проживая в Лос-Анджелесе.
— Я не понимаю, какое отношение имеет мой сын к этим прискорбным событием и к этим революционерам? — раздраженно спросил я, чувствуя, что снова закипаю. Сбежать от революции в России, чтобы столкнуться с ней в Америке — что может быть трагикомичнее?