— Могли и назваться вымышленными именами, — подсказал мне капитан. — Меня предупреждали, что среди задержанных могут скрываться преступники. Их просеют позже следственные комиссары. Не волнуйтесь: если ваш Ковальски нам сдался, его выведут на чистую воду.
— А если нет? Он мог и в Мексике остаться.
— Давайте выйдем к загончику, в которых поместили интернированных — у них пока такой статус. Вдруг вы кого-то узнаете?
— Вы очень любезны, капитан.
Мы вышли из вагончика и прошли к месту содержания задержанных.
— Капрал! — окликнул Эванс нагрубившего мне унтер-офицера. — Постройте людей!
Их было человек тридцать. Недобрые или испуганные взгляды, которыми они нас награждали, пролетали мимо цели. Я внимательно их разглядывал, но как вычислить неизвестную мне личность? Конечно, можно было позвать Леху, и тот сразу бы определил, есть ли в этой толпе нужный мне Ковальски. Но травмировать сына, впутывать его в эти игры… Ни за что! Мне еще предстоит понять, как повлияло на него случившееся похищение.
— Есть одна идея, капитан, — обратился я к офицеру. — С нами женщина, которая знает преступника в лицо.
— Так зачем же дело встало⁈ Немедленно ее сюда.
— Она отказывается сотрудничать, — объяснил я суть проблемы.
Эванс тут же ухватил суть.
— Вы надеетесь, что этот Ковальски как-то выдаст себя, задергается?
— Именно!
— Давайте попробуем.
Зигги и Федор привели лошадь, к которой была привязана Марианна. Я не отрываясь смотрел на задержанных, капитан следил за реакцией девушки.
— Она кого-то узнала! — торжествующе воскликнул он.
Кого? Где ты, Ковальски?
Не знаю как, но капрал вдруг бросился к толпе и, ухватив за шиворот одного из магонистов, выволок его из рядов подельников.
— Мне ли не знать эту породу? — самодовольно объявил он. — Насмотрелся за годы службы на повадки проштрафившихся. Он прятал лицо!
Я вдруг вспомнил этого гада. Мы встретились с ним, когда три года назад я притащился в загон для «бродячих собак» на Эллизиан-Хиллс выкупать неудачников-эмигрантов, чтобы создать себе бригаду для работы на нефтяном участке и купить на их имя участки. Тот самый тип, который обвинил меня в желании превратить отобранных мною людей в белых рабов. Я тогда его сразу отсеял. Выходит, он смог вырваться на свободу, даже поднялся за эти годы, если можно назвать подъемом участие в делах профсоюза мостовиков — этого сборища мерзавцев, склонных к терроризму и анархии. И следил за мной — не давали ему покоя ни мои успехи, ни дом на голливудских холмах, ни славная жизнь артели в Хантингтон-бич. Решил отомстить? Наказать?
Я надеялся, что мой взгляд достаточно красноречив, чтобы поляк проникся незавидной судьбой, которая его ожидает. Пофиг мне на его мотивы, его ждет суд, как и Марианну, и долгий срок за похищение ребенка. Мне нужен срочно сержант Патерсон, справедливость должна восторжествовать. Законная справедливость, ведь я теперь один из столпов общества и на американской земле обязан вести себя соответственно. Игры в вестерн оставим на границе.
— Арестуйте его, капитан, и передайте сержанту Алехандро Патерсону, когда он приедет! — попросил я и, развернувшись, отправился к сыну.
— Папуля! — подергал меня за рукав Леха, когда я подошел и встал рядом. — Моя машинка цела?
— Конечно, цела, мой дорогой. И все тебя ждут, мы так по тебе скучали.
— И я скучал. Хотя было интересно. Ты умеешь кормить кур?
— Чего там уметь? — нарочито сердито ответил я, сглатывая комок в горле. — Ты, что? Даже не испугался, когда мы скакали, а в нас сзади стреляли?
— Ха! Вот еще! Я же Алекс Найнс, а не какой-то там задавака из воскресной школы, куда меня водила Марианна. Да все мальчишки умрут от зависти, когда я расскажу им о моих приключениях! Я слушал настоящих марьячо!
Я закашлялся от волнения и снова прижал к себе сына. Это было так трогательно и волнующе — чувствовать возвращение контактного тепла наших тел. Что-то со мной происходило, но что? Только вдруг пришло понимание, что мне совсем не хочется заниматься дальше бизнесом, скакать по головам, рваться к вершинам. Меня ждала свадьба, первая ночь с Олечкой, по которой я уже успел соскучиться до дрожи.
«А не отправиться ли нам в Европу? — подумал я. — В конце концов, медовый месяц, свадебное путешествие никто не отменял».
(1) Джон Р. Мосби после возвращения в САСШ был заключен в тюрьму на острове Макнил вместе с другими сдавшимися американским властям. Ему предлагали свободу в обмен на показания на Ф. Р. Магона, но он отказался. Правда, самого идеолога мексиканского анархизма это не спасло. В 1912 г. он был помещен в тюрьму в округе Вашингтон, потом еще неоднократно арестовывался. Погиб в тюрьме в 1922 г. — возможно, убит охранниками. Организованная им магонистская революция, а по сути, пиратский рейд, признана политической ошибкой. Тем не менее имя Магона выбито золотыми буквами на Стене Почета в зале заседаний Палаты депутатов мексиканского Конгресса рядом с такими именами, как Сапата, Карранса, Вилья, Мадеро, Карденас и Анхелес.