Матросы, занятые на вахте и ставшие свидетелем инцидента, разразились гневными криками. Я выдернул из одного кармана пистолет, а из другого пачку денег. Поднял обе руки вверх, демонстрируя в свете аварийного фонаря свои аргументы:
— Всем молчать! Выбирайте: баксы или пуля!
Команда выбрала деньги, Филипп — верность морским традициям. Но не сразу. Помогло вмешательство Оли.
— Жить будет! — спокойно сообщила она сверху, разглядывая ворочающегося Гуена. — Теряем время! Вы тут долго еще политесы собрались разводить? Там люди гибнут.
«Откуда это? — я никак не мог прийти в себя. — Теряем время! Теряем время! А! Ну, да! Гоша из "Москвы слезам не верит!»
Вспомнив, тут же пришел в себя. Улыбнулся.
— Филипп! — она строго посмотрела на старпома. — Вы возьмете командование на себя, или тоже считаете, что…?
— Нет, мэм. — Филипп опять запунцовел. — То есть, да, мэм. — наконец, тоже взял себя в руки. — Нет, мэм, я так не считаю. И, да, мэм, я возьму командование на себя!
После чего не удержался, восхищенный, отдал честь моей супруге и побежал на мостик. По дороге приказал двум матросам отнести капитана в нашу каюту.
— И заприте его там! — Оля вошла во вкус.
— Обожаю тебя! — весело крикнул я и обратился к матросам. — Одеяла на палубу. Готовьте трап. Побольше канатов. И шлюпки! Шлюпки — обязательно!
(1) Трамповые пароходы — коммерческие суда, которые подряжались возить грузы по всему миру (без определённых рейсов), затем искали новые заказы.
(2) Шиппер — фрахтователь, грузоотправитель. Его присутствие на корабле не обязательно, но допустимо. Хоть капитан — царь и бог на корабле, но ни один кэп «купца» или транспортника не стал бы в здравом уме конфликтовать с шиппером.
(3) К моменту гибели «Титаника» далеко не у всех кораблей, плававших по Атлантике, имелась на борту оборудование для беспроводной связи. После случившейся трагедии его начали ставить на все океанские суда.
Глава 10
Битва за «Титаник»
Матросы засуетились, весело обсуждая, сколько из меня получится вытянуть. Филипп был уже в рубке, корабль снова набирал ход.
Я поднялся на мостик.
— Ничего не понимаю, — признался мне старпом. — Прикинул по карте координаты — нас разделяет больше двадцати миль.
— А до ориентировочного места пребывания айсберга-перевертыша?
— Полчаса хода. Если не напоремся на льдину и не получим пробоину. Капитан Гуен прав в одном: не на нашем грузовозе, водоизмещением меньше двух тысяч тонн, бороться со льдами.
— Вся ответственность на мне, Филипп. Так и запишите в судовом журнале, а я распишусь. И отметьте, что капитан из-за случайного инцидента не смог принять участие в спасательной операции.
Страпом рассмеялся:
— Случайная легкая женская рука! Так что у нас с курсом?
— Снова доверьтесь мне. Координаты ошибочны (1). Идем туда, куда направлялись.
Снова на ум пришли кадры из фильма. Спокойная воды, чистая ото льда как фон для трагедии. А тут все во сто крат хуже!
«Хуже» заключалось в том, что практически все пространство до «Титаника» было усеяно и ладно бы ледяным крошевом. Так нет же! Повсюду торчали, словно скалы, разной величины ледяные горки.
«Не могли же они от айсберга в таком количестве отколоться⁈ — я уже сам лихорадочно пытался проложить путь через это ледяное поле. — Ну, сука! Это же слалом какой-то, бл…й! Тут самим бы не напороться! Давай, старпом! Не подведи! Корабли лавировали, лавировали, да не… Типун тебе на язык, Вася! Не каркай!»
Все ж таки мы достигли чистой воды и айсберга-перевертыша, еле-еле видного при свете звезд. Молился, что не ошибся, что когда мы его обогнем, то увидим корабль.
Молился и дрожал. И от морозца, и от страха, и от возбуждения. И все равно похолодел, когда ровно в 1−00 мы увидели сигнал ракеты, и с этого момента события понеслись буквально вскачь. Нам хватило десяти минут, чтобы обогнуть айсберг-убийцу и оказаться в прямой видимости от все еще залитого скромным электрическим светом огромного лайнера и отваливающих от него редких шлюпок. Освещение на корабле было скорее тусклым, чем ярким — прогулочные палубы правого борта, к которому мы вышли, расчерчивали цепочки красных фонарей, и лишь немногие иллюминаторы пассажирских кают мерцали в полутьме. Еще не мрачный стальной гроб, но и не сияющий в ночи лайнер, который я помнил из фильма Камерона. Наврал режиссер со своим фильмом слезным, ох, наврал!
Первоначальный план заключался в том, чтобы подойти к палубным дверям и, используя корабельные трапы и полный штиль, перекинуть на «Канис» максимально возможное число пассажиров — примерно так, как действуют тендеры. Реальность перечеркнула надежды — эти двери нижних палуб были расположены ближе к носу и к моменту нашего прибытия вот-вот были готовы скрыться под водой. Океан подбирался к носовой шлюпочной палубе. Но еще оставались кормовые двери — до момента, когда крен на правый борт не лишит нас возможности провести относительно безопасную эвакуацию. Корпус «Титаника» уже издавал страшные скрежещущие звуки. Чем ближе мы подходили, тем явственнее слышался голос трагедии — испуганные крики, женский плач, бодрые мелодии судового оркестра и внезапно все перекрывший шум спускаемого пара.